Маленькую девочку с пастью червя-паразита отбросило к двери лавки, стоявшей на углу: Костюмированный карнавал Чарли! Она сидела, опираясь на дверь и тряся головой, чтобы прояснить ее. Вик увидела белый пластиковый пакет АНФО, намотанный между лодыжками девочки.
АНФО, – подумала Вик. Слово постепенно превращалось в мантру. Она нагнулась и схватила рюкзак, все еще цеплявшийся за заднюю подножку. Вик повесила его на плечо и закинула ногу на байк.
Дети, бежавшие за ней с криками и боевыми кличами, замолчали. Они ускорились, заполняя заснеженный центральный круг и выбегая на брусчатку. Вик ударила по кик-стартеру.
«Триумф» закашлял и замолчал.
Она снова прыгнула вверх и вниз. Одна из труб, свободно висевшая и скользившая по камням мостовой, издала булькающий выдох. Двигатель тихо покашлял и затих.
Камень ударил по ее затылку. Перед глазами промелькнула черная вспышка. Когда зрение прояснилось, небо вновь наполнилось статикой. Затем все смазалось, и в один момент превратилось в облака и темноту. Она ударила ногой по кик-стартеру.
Вик услышала, как шестерни завращались, быстро замедляясь и отказываясь действовать. Чуть позже звук пропал.
Первый из детей достиг ее. У него не было никакого оружия. Возможно, он был тем, кто бросил камень. Его челюсти широко раздвинулись, открывая непристойно розовую пещеру, наполненную рядами зубов. Он впился ртом в ее обнаженную ногу. Зубы, похожие на рыболовные крючки, прокусили мясо и застряли в мышцах.
Вик закричала от боли, взбрыкнула правой ногой и стряхнула с себя мальчишку. Ее каблук ударил о кик-стартер, и двигатель пробудился к жизни. Она выжала сцепление. Байк рванул вперед. Ребенок слетел с ног, упал в груду камней и остался там.
Помчавшись по боковой дороге к Ледяным горкам и северным оленям, она оглянулась через левое плечо. Двадцать, тридцать или, возможно, сорок детей побежали за ней по дороге. Многие из них были босоногими. Их пятки ударялись о камни.
Девочка, отброшенная к дверям «Костюмированного карнавала Чарли», села прямо. Она нагнулась вперед, протягивая руки к белому пакету АНФО, который запутался в ее ногах.
Потом возникла белая вспышка.
От взрыва воздух задрожал и стал горячим. На мгновение Вик подумала, что ударная волна снесет байк с дороги и поднимет его в воздух.
Все окна на улице разбились. Белая вспышка превратилась в гигантский шар огня. «Костюмированный карнавал Чарли» был поглощен пламенем и исчез в лавине горевших кирпичей и снежного шторма измельченного стекла. Огонь метнулся через улицу, подхватил дюжину детей и, словно хворостинки, бросил их в ночь. Брусчатка, вырвавшись из земли, полетела в воздух.
Луна открыла рот, чтобы закричать от ужаса. Ее огромный глаз выпирал наружу от ярости. Затем ударная волна задела фальшивое небо, и все закачалось, как образ, отраженный в кривом зеркале. Луна, яркие звезды и облака растворились в поле белого электрического снега. Взрыв пронесся по улице. Здания дрожали. Окна тряслись и взрывались, как мыльные пузыри. Вик набрала полные легкие горячего воздуха, дизельного дыма и размельченных в пыль кирпичей. Затем дрожащий отзвук взрыва потускнел, и небо, замигав, вернулось обратно в бытие.
Луна кричала и кричала. Звук был таким же громким и яростным, как и сам взрыв.
Никто из детей не плакал. Вик не оглядывалась. Она не хотела их видеть. Мальчики и девочки были слишком похожи на реальных детей. Когда-то они и являлись ими, но теперь превратились в чудовищ.
Она проехала мимо зала зеркал, мимо выставки восковых фигур и ярко освещенной вращающейся карусели, где вместо лошадей гарцевали деревянные северные олени. Нажав на тормоз, она с заносом остановила мотоцикл и глубоко вдохнула горячий воздух. Ее волосы завились в кольца от температуры взрыва. Сердце колотилось в груди.
Она посмотрела назад на обломки, лежавшие на торговой площади. Ей потребовалось время для оценки впечатлений – чтобы осознать увиденное. Из дыма появился сначала один ребенок, потом другой, затем третий. Они брели к ней по дороге. Один из них еще дымился. Его волосы были обуглены. Другие сидели на противоположной стороне улицы. Вик увидела мальчика, сосредоточенно вытаскивавшего стекла из своих волос. Он мог быть мертвым. Его подняло в воздух и бросило в кирпичную стену. Все кости его тела были размозжены. Но он сидел на бордюре, и Вик нашла, что ее уставший ум не удивился такому развитию ситуации. Дети, пойманные взрывом, были мертвы еще раньше, чем сдетонировала бомба. Они не стали мертвее и не желали прекращать погоню за ней.
Она скинула рюкзак с плеча и проверила его содержимое. К счастью, ничего не потерялось. Луи прикрепил таймеры к четырем пакетам АНФО, один из которых был уже использован. Имелась пара других пакетов без таймеров. Вик повесила рюкзак обратно на плечо и поехала мимо карусели с северными оленями к другому аттракциону в нескольких сотнях ярдов – к задней части парка и большим Ледяным горкам.
Тележки, которые выглядели, как красные санки, двигались пустыми. Они ныряли и мчались по рельсам, взлетали и падали в ночной темноте. Это были старомодные американские горки – те, что пользовались популярностью в тридцатые годы. Их сделали целиком из дерева. Входом служило огромное яркое лицо Санта-Клауса – нужно было входить через его рот.
Вик вытащила пакет АНФО, с таймером, установленным на пять минут, и сунула его в смеющиеся губы Санты. Она хотела убрать руку и тут увидела мумифицированные тела в тележках на горке – дюжины замученных мужчин и женщин. Их кожа почернела и высохла. Глаза отсутствовали. Грязная одежда превратилась в замерзшие лохмотья.
Женщина в розовых гетрах, которые считались модными в 1984 году, была привязана за пояс. Рождественские украшения свисали вниз с ее проколотой груди. Рядом находился высушенный мужчина в джинсах и толстом плаще, с бородой, как у Христа. Вместо короны из шипов на лбу у него был венок из остролиста.
Вик все еще смотрела на трупы, когда из темноты вышел маленький мальчик и сунул ей в спину кухонный нож. Ему было не больше десяти лет. На его щеках были ямочки. Лицо украшала сладкая улыбка. Босые ноги, плащ и клетчатая рубашка. Со своими безмятежными глазами и золотистой челкой он выглядел идеальным маленьким Томом Сойером. Нож застрял по рукоятку в мышце, возможно, пробив кишечник. Вик чувствовала боль, отличавшуюся от любой, которую она переживала, – острую блаженную муку в своем чреве. Она с реальным удивлением подумала: Он только что убил меня. Я умираю.
Том Сойер вытащил нож и весело засмеялся. Ее сын никогда не радовался бы такому легкому удовольствию. Она не знала, откуда появился мальчик. Он, казалось, был рожден самой ночью. Темнота поднатужилась и сделала ребенка.
– Я хочу поиграть с тобой, – сказал он. – В ножницы и бродягу.
Вик могла бы ударить его – локтем, ногой, чем-нибудь. Вместо этого она нажала на сцепление и просто уехала от него. Он отступил в сторону, глядя, как она уезжает, прижимая рукой бок, мокрый и блестящий от крови. Мальчик все еще улыбался, но в его глазах угадывалось изумление. Брови нахмурились от смущения, словно он удивлялся: Я что-то сделал не так?
