– Мистер Мэнкс, она убегает! – кричал подросток.
Его дыхание морозило оконное стекло.
– Быстрее идите сюда! Посмотрите на нее!
Вик поднялась и сделала неловкий шаг к боковой двери, ведущей во двор. Внезапно включился мотор, управлявший электрической гаражной дверью. Цепь над головой натянулась со скрежещущим звоном. Проказница быстро начала двигаться назад. Большая гаражная дверь медленно поднималась вверх, открывая черные ботинки и серебристо-серые трусы. Вик подумала: Призрак! Это Призрак!
Она обогнула переднюю часть машины. Два шага привели ее к двери, которая вела в дом. Рукоятка легко повернулась, предлагая ей войти в темноту.
Вик вошла, закрыла дверь за собой и куда-то попала…
Прихожая
Под ногами шуршал грязный потертый линолеум, шелушившийся в одном углу.
Она никогда не чувствовала себя такой слабой. В ушах звенело от собственного крика, который застрял в ее голове. Она знала, что, если бы закричала по-настоящему, Призрак нашел бы и убил ее. В этом у нее не было сомнений. Убил бы и закопал на заднем дворе. И никто не узнал бы, что с ней случилось.
Она вошла в очередную дверь.
Коридор
Холл шел по всей длине дома. Его пол был покрыт ковром от стены к стене. В воздухе пахло готовившейся индейкой.
Она побежала, не беспокоясь о дверях с каждой стороны коридора. Вик знала, что они вели в ванные и спальные комнаты. Она поддерживала рукой обожженное запястье и с трудом преодолевала боль.
Через десять шагов коридор перешел в небольшое фойе. Дверь в передний двор находилась слева – за узкой лестницей, поднимавшейся на второй этаж. На стенах висели снимки с охоты. Усмехавшиеся краснолицые мужчины держали связки мертвых гусей, демонстрируя их благородным золотистым ретриверам. Справа от Вик на кухню вела пара распашных дверей в форме крыльев летучей мыши. Запах готовившейся индейки становился все сильнее. И здесь было теплее – значительно теплее.
В ее уме родился план. Мужчина по прозвищу Призрак входит в гараж и следует за ней через боковую дверь в прихожую. Если она в это время выбежит из дома и проскочит передний двор, то сможет добраться до Самого Короткого Пути.
Вик метнулась через фойе и по пути ударилась бедром о столик. Лампа с шарообразным абажуром задрожала и чуть не упала. Проказница схватила дверную рукоятку, повернула ее и была готова выйти, когда увидела двор через боковое окно.
Там стоял он – один из самых высоких мужчин, которых она видела, – по крайней мере шести с половиной футов. Он был лысым, и его бледный череп, покрытый синими венами, смотрелся как-то непристойно. Он носил фрак из другой эры, с длинными фалдами и двумя рядами медных пуговиц. Призрак выглядел, как солдат – полковник из какой-то нации, где войска назывались не армией, а легионом.
Он слегка повернулся от дома к мосту, поэтому она видела его в профиль. Мужчина стоял перед Самым Коротким Путем, держа одной рукой руль ее велосипеда.
Вик замерла на месте. Казалось, что в нее ввели парализующую жидкость. Она даже не могла заставить свои легкие втягивать воздух.
Призрак склонил голову набок, словно любознательный пес. Несмотря на крупный череп, его внешность напоминала ласку и черты лица немного выпирали к центру. Он имел впалый подбородок и неправильный прикус, который придавал ему глуповатый, почти слабоумный вид. Он выглядел, как деревенский простачок, произносивший каждый слог в слове го-мо-сек-су-аль-ный. Вик оценила его возраст где-то между сорока и ста сорока. Откуда ей было знать, что одно из этих предположений в точности соответствовало истине?
Он разглядывал ее длинный мост, уходивший за деревья. Затем мужчина посмотрел на дом, и Вик, отдернув лицо от окна, прижалась спиной к двери.
– Добрый вечер, кем бы ты ни была! – крикнул Призрак. – Выходи и поздоровайся. Я не кусаюсь!
Вик вспомнила, что нужно дышать. Она с усилием сделала вдох, словно ее грудь опутали ремнем.
Призрак вновь закричал:
– Ты бросила свой велосипед в моем дворе! Не хочешь его вернуть?
Через миг он добавил:
– Еще ты оставила свой крытый мост! Его тоже можешь забрать.
Он засмеялся. Его смех походил на ржание пони – хиииииии-иии! Вик снова подумала, что мужчина был немощным.
Она закрыла глаза и прижалась к двери. Затем ей стало понятно, что Призрак молчал несколько мгновений. Возможно, он приближался к передней части дома. Она быстро повернула запор и повесила цепочку. Потребовалось три попытки, чтобы цепочка встала на место. Руки были влажными от пота, и непослушная вещь все время выскальзывала из ее пальцев. Когда Вик заперла дверь, Призрак снова заговорил. По его голосу она могла сказать, что он все еще стоял посреди заросшего двора.
– Кажется, я знаю, что это за мост. Многие люди огорчились бы, увидев его на своем переднем дворе, но мистер Чарльз Талент Мэнкс-третий не такой человек. Чарли Мэнксу известно несколько фактов о мостах и дорогах, которые появляются там, где их никогда не было. Я сам ездил по некоторым шоссе, которых не существует. Причем ездил долгое время. Ты будешь удивлена, узнав, как долго. Могу поспорить! Мне известна одна дорога, на которую можно попасть только на моем «Призраке!» Она не нарисована на картах, но появляется, когда мне нужна. Для этого мне нужен пассажир, готовый отправиться в Страну Рождества. А куда ведет твой мост? Ты можешь выйти, дитя! Я уверен, что у нас много общего! Могу поспорить, что мы станем лучшими друзьями!
И тогда Вик решилась. Каждое мгновение, пока она стояла и слушала его сентенции, уменьшало то время, которое имелось у нее, чтобы спастись. Она отпрянула от стены, прошла через фойе и открыла распашную дверь.
Кухня
Ее взору предстало маленькое помещение с желтым столом и отвратительным черным телефоном, висевшим на стене под выцветшим детским рисунком.
Пыльные, желтые спиральные ленты свисали с потолка, замерев неподвижно в застоявшемся воздухе, словно кто-то годы назад завершил здесь празднование, посвященное дню рождения, и больше никогда тут не убирался. Справа от Вик располагалась открытая металлическая дверь, ведущая в кладовку. Там находилась стиральная машина, сушилка, несколько полок сухих продуктов и стальной шкаф, встроенный в стену. Рядом с дверью стоял большой холодильник «Фриджидэйр», с морозилкой, стилизованной под дорогой седан пятидесятых годов.
На кухне было жарковато. Воздух казался спертым и несвежим. В духовке разогревался ужин. Она видела индюшатину, картофельное пюре и накрытый фольгой десерт. На стойке стояли две бутылки апельсиновой шипучки. Еще была дверь, выходившая на задний двор. Вик в три шага оказалась рядом с ней.
За задней частью дома присматривал мертвый мальчик. Она знала, что он был мертвым или хуже, чем мертвым, – что он был ребенком этого Чарли Мэнкса.
Он неподвижно стоял посреди двора – в сыромятном плаще, джинсах и с босыми ногами. Капюшон был отброшен назад, демонстрируя светлые волосы и черные разветвления вен на висках. Открытый рот показывал ряды игольчатых зубов. Мальчик увидел ее, усмехнулся, но не сдвинулся с места, когда она вскрикнула и повернула засов. За ним тянулись белые следы. Трава замерзла от прикосновения его стоп. Лицо ребенка было гладким, как эмаль. Глаза туманились от инея.
