Он засмеялся и потом продолжил:
– Люди правду говорят. Жизнь движется маленькими кругами. Вот мы и встретились снова. Тебя трудно удержать в руках. Ты как рыба. И озеро является прекрасным местом для тебя.
Мэнкс снова замолчал. Когда он заговорил, в его голосе прозвучала нотка веселья.
– Может, так даже лучше. Ты не убила меня. Ты только отняла моих детей. Теперь пусть торжествует справедливость. Я уеду и оставлю тебя в покое. Но запомни, мразь! Отныне твой сын рядом со мной, и ты никогда не вернешь его назад. Хотя я думаю, он будет иногда звонить тебе из Страны Рождества. Его там ждет вечное счастье. Я никогда не причиню ему вреда. Ты сама почувствуешь это, когда снова услышишь его голос. Увидишь, что ему лучше со мной, чем с тобой.
Причал заскрипел под их ногами. Мотор «Роллс-Ройса» тихо работал на холостом ходу. Вик выбралась из отяжелевшей мокрой куртки Луи. Она думала, что та утонет прямо около нее. Но куртка поплыла, как черная токсичная масса.
– Конечно, ты можешь найти нас, если хочешь, – сказал Мэнкс хитрым голосом. – Как нашла меня прежде. Я годами думал о мосте в деревьях. О твоем невероятном мосте. Мне многое известно о таких феноменах. Я знаю все о тайных дорогах, которые могут найти только некоторые люди. По одной из них я езжу в Страну Рождества. Это ночная дорога. Сначала она ведет к Ограде сирот. Там находятся ворота в Среднемирье и старая дорожка к Древесной хижине ума. Рядом стоит чудесный крытый мост Виктории. Ты знаешь, как попасть туда? Найди меня, если сможешь. Я буду ждать тебя в Доме сна. Мы сделаем небольшую остановку перед поездкой в Страну Рождества. Найди меня, и мы поговорим на другие темы.
Он повернулся и начал подниматься на высокий берег. Человек в противогазе издал горестный вздох, поднял пистолет и выстрелил. Одна из сосновых досок над ее головой треснула и разметала щепки. Вторая пуля чиркнула по воде, прочертив линию на поверности озера. Вик отпрянула назад от узкой щели, через которую смотрела на пристань. Третья пуля звякнула о ржавую стальную лестницу. Последняя непримечательно плюхнулась в воду перед плотом.
Она тихо гребла, оставаясь на одном месте.
Двери машины захлопнулись. Когда автомобиль сдал назад через двор, она услышала шелест шин. Затем был грохот. «Роллс» переехал остатки упавшей изгороди.
Сначала Вик подумала, что это была уловка – Мэнкс находился в машине, а Человек в противогазе спрятался где-то с оружием наготове. Она закрыла глаза и внимательно прислушалась.
Открыв дрожащие веки, Вик увидела большого волосатого паука, висевшего на остатках паутины. От большей ее части остались только серые нити. Что-то – возможно, шальная пуля – порвало паутину. У паука, как и у Вик, ничего не сохранилось от мира, который он себе свил.
Поисковый Движок
6–7 июля
Озеро
Как только Вейн оказался один на заднем сиденье «Призрака», он сделал единственно разумную вещь: попытался выбраться из салона.
Его мать убегала вниз по холму – это казалось больше похожим на полет, чем на бегство. Человек в противогазе гнался за ней каким-то шатким пьяным аллюром. Даже Мэнкс помчался к озеру. Одна его рука прижималась к раненому уху.
Вид Мэнкса, спускавшегося с холма, на какое-то время удержал Вейна от действий. Дневной свет сменился водянисто-голубоватым мраком. Мир стал жидким. На деревьях висели клочья тумана. У них был цвет озера. А под холмом распростерлось озеро цвета сизого тумана. Из заднего салона машины Вейн почти не видел плот, который плавал на воде.
На фоне этих перемещающихся испарений Мэнкс выглядел персонажем из цирка – человеческим скелетом, скрещенным с ходоком на ходулях, – невероятно высокой и тощей фигурой в архаическом френче. Его бесформенная лысая голова и нос, похожий на клюв, напоминали образ стервятника. Туман разыгрывал фокус с его тенью, поэтому казалось, что он бежал вниз по холму через несколько темных дверей, каждая из которых была больше, чем прежняя.
Самым трудным на свете было отвести от него взгляд. Пряничный дым, – подумал Вейн. Он вдохнул немного дряни, которую Человек в противогазе распылил ему в лицо. И теперь это вещество замедляло его. Он потер лицо обеими руками, пытаясь встряхнуться, а затем начать двигаться.
Вейн снова попытался открыть двери в заднем купе салона, но замки не открывались – не важно, как сильно он тянул кнопки вверх. Окна тоже не опускались. Хотя переднее сиденье… Это была другая история. Водительская дверь выглядела открытой. Опущенное наполовину окно – достаточно, чтобы Вейн пролез, если дверь откажется содействовать.
Он толчком поднялся с сиденья и проделал долгое утомительное путешествие через заднее купе, одолев дистанцию около ярда. Схватившись за спинку переднего сиденья, мальчик перелез через нее и… опустился на пол машины в задней части салона.
Быстрое перемещение заставило его голову кружиться. Он несколько секунд постоял на четвереньках, глубоко дыша и пытаясь успокоить кружившееся беспокойство в желудке – стараясь решить, что с ним случилось. Газ, который попал в легкие Вейна, дезориентировал его, так что он с трудом понимал, где низ, а где верх. Он потерял равновесие и упал на заднее сиденье. Вот такие дела.
Мальчик встал, чтобы сделать новую попытку. Мир беспокойно дергался вокруг него. Но Вейн подождал, и тот наконец успокоился. Он сделал глубокий вдох (скорее, пряничный на вкус), пересек разделитель, перекатился… и сел на ковер у заднего сиденья.
На мгновение желудок воспротивился, и завтрак снова оказался во рту. Вейн проглотил его. В первый раз вкус пищи был лучше.
Ниже, на пристани, Мэнкс что-то говорил, адресуясь к озеру. Его голос звучал спокойно и неторопливо.
Вейн осмотрел заднее купе, пытаясь понять, как он может выбраться из салона. Похоже, заднее сиденье тянулось в бесконечность. Казалось, что в машине ничего не было, кроме него. Он чувствовал головокружение, словно только что выбрался из гравитрона на ярмарке – из аттракциона, который крутится все быстрее и быстрее, пока центробежная сила не прижимает тебя к стенке.
Вставай. Не медли. Он увидел эти слова в уме – так же ясно, как черные буквы, нарисованные на досках белого забора.
На этот раз Вейн пригнул голову, перепрыгнул через разделитель и из заднего купе вернулся… в заднее купе, где упал на пол, покрытый ковром. Из кармана его шорт выпал айфон.
Он встал на четвереньки, но ухватился за лохматый ковер, чтобы удержать себя от падения. Его голова кружилась и казалась опасно легкой. Он чувствовал себя так, словно машина мчалась по трассе, вращалась на черном льду и крутилась по большому тошнотворному кругу. Ощущение бокового вращения было почти неудержимым. Он ненадолго закрыл глаза, чтобы остановить его.
Когда Вейн посмел поднять голову, первое, что он увидел, был его айфон, покоившийся в трех футах на ковре. Он медленно потянулся к нему, как астронавт, соблазнившийся летящей конфетной палочкой.
