Улыбка Хаттер исчезла. Она села за стол рядом с Вик и передала ей айпад. Табита объяснила, как переключать картинки в галереях, чтобы осматривать те или иные образы молотов.
– Почему вам важно знать, чем он бил меня? – спросила Вик.
– Неизвестно, что может пригодиться, пока вы не увидите это. Посмотрите, пожалуйста, все иллюстрации.
Вик перелистывала страницы с молотами для камней, для ковки железа, для крокета.
– Что это, черт побери? База данных, посвященная убийцам с молотами?
– Да.
Вик посмотрела на нее. Лицо Хаттер снова выражало состояние бесстрастности.
Она пролистала еще несколько страниц и остановилась.
– Вот этот.
Хаттер посмотрела на экран. Там изображался молот в фут длиной, с прямоугольной стальной головкой, рукояткой в насечку и острым крюком, выступавшим из другого конца.
– Вы уверены?
– Да. Из-за крюка. Это он. Черт побери! Что это за молот?
Хаттер втянула нижнюю губу, откинулась на спинку кресла и встала.
– В инструментальных магазинах он не продается. Я должна позвонить.
Она помедлила, опустив одну руку на спинку кресла Макквин.
– Вы сможете сделать заявление для прессы этим вечером? У нас на кабельных каналах новостей высокий рейтинг. Такие показы очень многофункциональны. Так уж вышло, что многие люди знают истории «Поискового Движка». Простите, что я говорю об этом, но бо́льшая часть зрителей считает сюжет реальной игрой «Поискового Движка» – игрой в настоящие жизнь и смерть. Личная просьба о помощи не даст аудитории охладеть к истории. Держать общественность настороже – это наше лучшее оружие.
– Пресса знает, что Мэнкс похищал меня, когда я была юной девочкой? – спросила Вик.
В раздумье Хаттер нахмурилась.
– М-м-м, нет! Они не работали с этой информацией. Не думаю, что вам нужно упоминать о Мэнксе в вашем заявлении. Пусть массмедиа фокусируются на важных деталях. Мы хотим, чтобы люди искали вашего сына и машину. Вот о чем вам стоит говорить. Все остальное в лучшем случае не имеет значения, а в худшем – отвлекает внимание.
– Автомобиль, мой сын и Мэнкс, – сказала Вик. – Мы хотим, чтобы все искали Мэнкса.
– Да. Конечно.
Она сделала два шага к двери, затем быстро повернулась и сказала:
– Вы замечательно держитесь, Виктория. Вы остаетесь очень сильной в ужасное время. Вами сделано так много, что я не хочу просить вас о большем. Но когда вы будете готовы, мы сядем и я потребую всю историю с ваших собственных слов. Мне нужно больше узнать о том, что Мэнкс делал с вами. Это улучшит наши шансы найти вашего сына.
– Я уже говорила, что он делал со мной. Вчера вечером я рассказала вам всю историю. Он бил меня молотом, потом загнал в озеро и уехал с моим сыном.
– Извините. Я не уточнила свои слова. Меня не интересует, что Мэнкс делал с вами вчера вечером. Я говорю о 1996 годе. Я говорю о времени, когда он похитил вас.
* * *
Вик догадывалась, что Хаттер была дотошной женщиной – терпеливой и понимающей. Размышляя взвешенно и досконально, она пришла к выводу, что Вик заблуждалась относительно Чарли Мэнкса. Но если она не верила, что Мэнкс похитил Вейна, то каким был ее вариант событий?
Вик осознавала угрозу, от которой она не могла избавиться. Это как ехать на мотоцикле и внезапно понять, что под колесами был черный лед – что любое движение могло пустить машину в неконтролируемый вираж.
Я не сомневаюсь, что вас кто-то избил, – сказала Хаттер. – Вряд ли наши люди будут это отрицать.
И: Вы провели в колорадской психиатрической больнице больше месяца. У вас диагностировали тяжелую психосоматическую деадаптацию и шизофрению.
Сидя за столом с чашкой кофе, в состоянии относительного покоя и бездействия, Вик наконец сложила все вместе. Когда у нее сформировались выводы, она почувствовала в затылке сухую прохладу и пощипывание кожи – физические проявления удивления и ужаса. Осознав эти чувства, она глотнула горячий кофе, чтобы прогнать болезненный холод и соответствующее ощущение тревоги. Вик изо всех сил старалась оставаться совершенно собранной… хотя бы в своем уме.
Значит, Хаттер думала, что Виктория убила Вейна сама – в психотическом кризисе. Сначала убила собаку, а потом утопила сына в озере. В отношении стрельбы и оружия у них были только ее слова. Эксперты не нашли ни одной пули и ни одной гильзы. Свинец ушел в воду, а латунь осталась в пистолете. Забор был снесен и двор взрыт – единственная часть, которую они еще не могли понять. Рано или поздно они найдут этому какое-то объяснение. Они что-нибудь придумают и подгонят к другим фактам.
Они рассматривали ее, как новую Сьюзен Смит – женщину из Южной Каролины, которая утопила своих детей и солгала о том, что они были похищины черным мужчиной. Эта дама почти на неделю вогнала страну в иступленную расовую истерию. Вот почему нигде не говорилось о Мэнксе. Полиция не верила в него. Копы не верили, что похищение вообще имело место. Они пока придерживались этой части, чтобы прикрыть себя с юридической стороны.
Вик проглотила остатки кофе, положила чашку в мойку и направилась к задней двери.
Во дворе никого не было. Пройдя через росистую траву к каретному сараю, она заглянула в окно.
Луи спал на полу рядом с мотоциклом. Байк выглядел разобранным на части. Боковые пластины сняты. Цепь висела свободно. Луи подложил под голову рулон старого брезента. Его руки были покрыты маслом. На щеке виднелись черные отпечатки – там, где он во сне коснулся своего лица.
– Парень работал над ним всю ночь, – сказал голос за ее спиной.
Далтри не поленился пройти за ней через лужайку. Он усмехался, поблескивая золотым зубом. В его руке дымилась сигарета.
– Я видел это много раз. Смотрел, как люди реагируют в беспомощном состоянии. Вы не поверите, насколько много женщин вяжут, пока они сидят в больничной приемной и ожидают, когда их малышу сделают операцию. В беспомощном состоянии вы совершаете те действия, которые лучше всего отложились в вашей голове.
– Да, верно, – сказала Вик. – У Луи ремонт вместо вязания. Можно стрельнуть у вас сигарету?
Она подумала, что курение может ее поддержать – немного успокоить нервы.
– Что-то я не видел в доме пепельниц, – сказал он.
Найдя в кармане никудышного плаща помятую пачку «Мальборо», он выбил для нее сигарету.
– Бросила ради сына, – ответила Вик.
Он кивнул, ничего не сказав. Далтри поднес к ее лицу зажигалку – большую медную «Зиппо» с мультяшной картинкой на ее боку. Он щелкнул по пластине, и та, издав хрустящий звук, выплюнула искры.
– Горючее кончается, – произнес коп.
Она взяла его зажигалку, щелкнула по ней, и маленькое желтое пламя затрепетало на кончике. Прикурив сигарету, Вик закрыла глаза и сделала вдох. Это было похоже на погружение в теплую ванну. Она со вздохом подняла веки и рассмотрела мультяшную картинку на боку зажигалки. Попай наносил удар кулаком. БАБАХ – было написано на желтых ударных волнах взрыва.
