«В конце концов, если ничего ценного там не окажется, можно просто пустить их на дно и сказать, что никогда не встречали этот корабль, – быстро нашел выход наварх из затруднительной ситуации. – К счастью, они здесь одни и свидетелей нет. Бог морей избрал их себе в жертву, а с Посейдоном не поспоришь. Чем не объяснение».
Укрепившись в своих намерениях атаковать корабль из Аргоса, наварх заметил, что капитан аргивцев решил не сдаваться на милость победителя, – из открывшихся портов показались длинные весла, и обездвиженная было потерей мачты триера сдвинулась с места. Корабль вздрогнул, вновь набирая ход.
– Это тебе не поможет, – процедил сквозь зубы Гисандр и решил использовать свое тайное оружие. Ему уже давно не терпелось это сделать.
– Эй, на баллистах, – обернулся он назад, – а ну, дать пару залпов по носу корабля.
– Зажигательными горшками? – поинтересовался подоспевший Темпей, отвечавший за боевой запас на корабле.
– Аргивцы не стоят такой чести, – отмахнулся Гисандр, глядя, как на палубе обреченного корабля в ожидании неотвратимой атаки выстраиваются солдаты со щитами, на которых можно было разглядеть силуэт такой же волчьей головы, что и на парусе. – Да я и не собирался их сжигать. Мне нужны пленники с этой триеры. Так что хватит обычных каменных ядер.
И, вновь обернувшись к ближайшему расчету баллисты, добавил:
– Покажите-ка мне свое умение. Обломайте им весла, чтобы даже не надеялись уйти от меня.
Обслуга завозилась у орудия, натягивая торсионы и прицеливаясь на ходу, насколько это было возможно. Спартанский корабль шел под углом к борту аргивской триеры и был уже от нее на небольшом расстоянии. Наконец, они закончили приготовления к выстрелу. Изогнутая балка подалась вперед и, распрямившись, вышвырнула ядро в направлении уже такого близкого корабля. Триера аргивцев едва успела набрать ход, сдвинувшись с места, как первый же каменный снаряд поразил ее, угодив в самую гущу выстроенных на палубе солдат. Ядро размозжило кости сразу нескольким воинам Аргоса, разорвав и повалив их безжизненные тела, несмотря на доспехи, прямо на палубу. Кровь брызнула во все стороны. Крики и стоны, раздавшиеся из этого кровавого месива, донеслись даже сюда.
– Вот это выстрел! – похвалил наварх удачливых артиллеристов. – Молодцы! С первого раза в цель.
Вдохновленные удачей, те зарядили баллисту вновь и выпустили второй снаряд. Он угодил чуть дальше и раскрошил носовые ограждения, предварительно унеся жизни трех солдат, оказавшихся на пути ядра. Их оторванные руки и головы в блестящих шлемах разлетелись по всей палубе. На триере началась паника. Враг не понимал, что за оружие уносит их жизни, хотя спартанцы еще даже не приблизились к ним на расстояние броска копьем. Гисандр видел, как командир аргивских воинов лично умертвил двоих солдат, бросивших оружие и попытавшихся покинуть строй. Так ему удалось на некоторое время восстановить дисциплину, и остальные гоплиты остались на месте, ожидая неминуемого тарана висевшей на хвосте флагманской триеры спартанцев.
«Вот удивляется, наверное, их капитан, – злорадно усмехнулся первый спартанский наварх, заметив странного человека в расшитом золотом гиматии за спинами солдат, прятавшегося за обломком мачты, – думает, кто же напал на них в этих водах, ведь у Спарты нет военного флота. Именно поэтому он и рискнул переночевать здесь. А вот на тебе! Возмездие Лакедемона теперь настигнет любого, кто нарушит ее границы, даже на море».
Между тем обстрел вызвал панику и суматоху на палубе, но не задержал триеру из Аргоса. Гребцы, подгоняемые истошными воплями надсмотрщиков, сделали несколько мощных взмахов, и она вновь чуть отдалилась от корабля Гисандра.
– Весла! – прикрикнул наварх в ярости на обслугу баллист, глядя, как добыча опять пытается ускользнуть от него. – Обломайте им весла или убейте гребцов! А не то я сам вас пущу на корм рыбам.
Угрозы подействовали мгновенно, и обслуга баллисты, сменив прицел, стала выпускать снаряды ниже линии борта. А затем к ней подключилось еще две баллисты. Следующее ядро ударило в самый край вытянутого носа триеры, на котором был нарисован яркий глаз, но не пробило его. Выломав лишь несколько досок, ядро отскочило в воду. Новый выстрел, наконец, угодил куда следует. С ювелирной точностью каменный снаряд снес лопасти сразу двух весел в носовой части корабля, разбросав по воде мокрые щепки. Прилетевшее следом ядро не попало по веслам, но зато угодило прямо в открытый порт. Дикие вопли, раздавшиеся изнутри, были подтверждением тому, что и этот выстрел оказался удачным. Очередное ядро вновь срезало сразу пару весел, переломив их пополам. Количество прямых попаданий и кучность заметно увеличились после угрозы Гисандра. Страх действовал лучше похвалы. Во всяком случае, так считали спартанцы. Скорость триеры аргивцев заметно упала, и хищный нос триеры спартанского наварха уже нацелился в подбрюшье израненного корабля противника, чтобы добить его.
– Прекратить обстрел, – скомандовал Гисандр, решив больше не тратить драгоценные ядра, которые могли вскоре пригодиться при осаде Прасий. – Архон, приготовься атаковать, как только мы протараним этот корабль.
Командир морпехов кивнул.
– Мне уже не терпится изрубить этих проклятых аргивцев на куски.
– Скоро твое желание сбудется, – ответил наварх, выхватывая меч из ножен и покрепче хватаясь за ограждение.
Спустя мгновение они настигли беглецов. Капитан спартанской триеры совершил резкий разворот, и ее таран врубился в борт триеры из Аргоса чуть ближе к корме, ломая оставшиеся весла. Два корабля столкнулись. Раздался страшный треск ломаемого дерева, таран спартанцев пробил обшивку и проник внутрь, а вместе с ним туда хлынула и вода.
– В атаку, спартанцы! – крикнул наварх и, выхватив клинок, махнул рукой в направлении строя аргивских пехотинцев, которые едва устояли на ногах во время тарана и уже приготовились подороже продать свои жизни.
Морпехи Спарты под командой Архона лавиной хлынули на палубу триеры Аргоса, врубившись в центр и левый край построения. Завязалась жестокая драка. «Волки Аргоса», надо было признать, в ближнем бою почти не уступали спартанцам. Прикрываясь щитами, они ловко отражали удары и сами активно поражали противника. Несколько морпехов упали замертво, истекая кровью. На мгновение аргивцы даже отбросили спартанцев от левого борта. Увидев это, предводитель морпехов сам бросился туда и повел за собой остальных. Смелый воин обрушивал мощные удары своего клинка на щиты и головы аргивцев до тех пор, пока лично не сразил нескольких пехотинцев и не пробил брешь в обороне. За ним вслед устремились остальные спартанцы. Левый фланг попятился под натиском нападавших, тогда как правый все еще стоял недвижимо.
Массивная фигура Архона, развивавшего наступление, мелькала у левого борта в самой гуще сражения, за которым наварх наблюдал, не сходя со своего места на носу корабля. Глядя на жестокую схватку, в которой гибли солдаты с обеих сторон, Гисандра тянуло принять в ней участие, и он еле сдерживал свой порыв. Когда же аргивцы, увидев, что их строй у левого борта почти прорван, сами ударили вдоль правого, стремясь зайти в тыл спартанцам, нервы у Гисандра не выдержали.
