– Хорошо. Зло должно в конце концов быть наказанным.
Оповестить «о смерти» профессора пришел под видом местного участкового один из оперативников из МУРа. Потом «Скорая помощь» увезла тело, накрытое белой простыней. Всплакнули женщины, молча постояли дети, провожая машину печальными глазами.
Ночью неслышно провернулся в замочной скважине ключ. Второй ключ, английский, негромко щелкнул, и воцарилась тишина. Потом тихо скрипнула дверь, и в прихожей раздались шаги. Света визитер не включал, пользуясь только светодиодным фонариком. Высокий человек чуть сутулился и покашливал, прикрывая рот рукой. В спальне профессора он долго перебирал коробки из-под обуви, старательно проверяя каждую и укладывая на свое место содержимое. Наконец он нашел коробку с драгоценностями, что-то прошептал, поднялся с колен и двинулся назад. Свет в комнате вспыхнул неожиданно и очень ярко.
Вор шарахнулся в сторону, но его схватили сильные и умелые руки. Крячко подошел и провел рукой по карманам вора, убеждаясь, что при нем нет оружия. Гуров продолжал сидеть в кресле, задумчиво глядя на задержанного мужчину.
– Ну что, Геннадий Николаевич Галактионов, вот и все? – заговорил он. – Последняя ваша афера. Много вы награбили в квартирах пенсионера Колотова, отставного генерала Бурунова. Тяжело они умирали, честно вам скажу. Понимаю, что профессора Витте вам не жалко. Но как вы могли своего дядю толкнуть под машину?
– Не понимаю, о чем вы, – ответил мужчина, покашливая.
– О том, Галактионов, – добавил Крячко, – что никто не знает, что вы были сорок лет назад взяты из детского дома и усыновлены сестрой профессора Витте. Вам эта тайна помогла остаться в тени почти до самого конца.
– Вы ничего не докажете! – проворчал Галактионов.
– Еще как докажем, – пообещал Гуров. – Мы вашу хитрую комбинацию распутали, как клубок. Виток за витком. И про Кефира знаем с его тетрадкой. И про то, как ты Пичагину ребят подбирал. Эксперты, кстати, признали, что твои тексты, которые ты ребятам присылал и склонял их вступить в группу «мстителей», были составлены по всем правилам экстремизма. Показания дают все, так что тебе и признаваться почти не в чем. Пойдешь и без своих признаний по полной на пожизненное.
– А если…
– А «если», тогда посмотрим! – пообещал Крячко. – Уводите задержанного. Участковый, давай соседей сюда.
Когда на диване и на стульях расселись восемь женщин и четверо мужчин – соседи профессора, Гуров произнес:
– Товарищи, дорогие! Мы должны перед вами извиниться за небольшой обман, но поверьте, что вы будете счастливы узнать, в чем этот обман состоит.
Жильцы соседних квартир стали переглядываться, не понимая, о чем говорит этот полковник в полицейской форме и что вообще здесь делает полиция, вон как их много. Нашли, что ли, что-то важное у покойного?
– Только что из квартиры вывели в наручниках вора. Человека, который хотел украсть у профессора фамильные драгоценности его жены. Артур Карлович хранил их как память о супруге. И вы ведь многие помните Зинаиду Васильевну. А преступник, которого мы сейчас здесь задержали, убил вот так уже троих пенсионеров, хранивших в квартире драгоценности. Выслеживал, узнавал, убивал и крал золото. Вот такой страшный промысел, но вы больше не должны беспокоиться. А теперь я вас обрадую…
Соседи снова стали переглядываться: какие еще сюрпризы могут ждать их в три часа ночи? Но полковник улыбался. Улыбался такой хорошей улыбкой, что и они, не удержавшись, заулыбались в ответ.
– Мы разыграли спектакль со смертью Артура Карловича. А он на самом деле жив и здоров и находится в санатории. Не было здесь тела, и выносили отсюда и увезли на «Скорой помощи» манекен. Нам очень нужно было распространить слух о смерти профессора, чтобы грабитель пришел. А для этого все должно было быть правдоподобно. Вот так!
– Так, значит, Артур Карлович жив?
– Что… правда?
– Старик-то живой, значит!
– Ай да профессор!
Гуров смотрел на соседей, слушал, какой поднялся шум, и думал о том, что все равно он верит в людей, верит в доброе и светлое. Да, много мерзавцев на свете. И он по своей службе сталкивается по большей части именно с такими. Но как же приятно видеть обычную радость, обычную позитивную реакцию. Видеть, как люди радуются тому, что их сосед не умер, что грабителя поймали и что ничего не изменилось в жизни соседних квартир. Он не стал рассказывать этим людям о «мстителях», о страшной мести, которую они не просто придумали, а пытались приводить в исполнение свои приговоры.
Как приятно видеть, что люди радуются жизни. И что ты причастен к этой радости. Радуйтесь, люди, для того мы и работаем. В этом наша служба!
