— Да уж, — аккуратно поставив на столик чашечку, улыбнулся гость. — Вот имя Елюй — точно чжурчжэньское, я это чувствую — не такое благозвучное, как, например, Сюй или Мао.
— Фи?! — совершенно искренне скривился господин Пу Линь. — Елюй — это даже не чжурчжэньское, это киданьское имя!
— Кидани? — Баурджин насторожился. — Это кто ещё такие?
Каллиграф пренебрежительно махнул рукой:
— Был когда-то такой народ... Хотя он и сейчас есть. Вы что-нибудь слышали о Ляо?
О государстве Ляо — «Стальной империи» киданей, лет сто назад завоёванной чжурчжэнями, Баурджин, конечно, слышал, даже более того — внимательно сию историю изучал. Но конечно же не подал виду и, небрежно пожав плечами, молвил:
— Ляо? Признаюсь, мало что о нём знаю. Так, краем уха слыхал. Хотя я люблю древности и охотно приобрёл бы у вас, уважаемый господин Пу Линь, парочку-тройку старинных книг.
— Ляо — так называлось царство киданей, — с наслаждением сделав долгий глоток, пояснил каллиграф. — Кстати, у меня имеется несколько их хроник, могу продать, и не очень дорого. Вам же всё равно, с чего начинать?
— Ну, вообще-то — да, — Баурджин с улыбкой развёл руками. — Думаю, у меня найдётся для такого дела несколько связок монет.
Пу Линь тотчас же рассмеялся:
— Ну, вот и прекрасно, друг мой! Сейчас прикажу — принесут. Эй, слуги...
Каллиграф два раза хлопнул в ладоши и шепнул что-то вмиг возникшему перед ним слуге. Поклонившись, тот живенько побежал в дом, откуда и вышел весьма даже скоро, неся на серебряном подносе несколько книг, сложенных стопками.
— Ставь, ставь. — Хозяин небрежно махнул рукой. — Вот сюда, прямо на стол. Всё, можешь идти, Чжэн... Ну? — Пу Линь повернулся к гостю. — Прошу, прошу. Вы умеете читать старинные тексты, уважаемый господин Бао?
— К сожалению, не очень, — наморщив нос, честно признался Баурджин. — Знаете, там ведь так много редких и малоупотребительных ныне знаков.
— Ничего, — покровительственно заметил Пу Линь. — Постепенно освоитесь. Вот, смотрите... — Он развернул книгу. — Это — повествование о падении государства Ляо, за авторством некоего Сюй Жаня. А вот это — трактат о коневодстве в Стальной империи, автор, к сожалению, неизвестен, да и рукопись без начала. Потому, так и быть, уступлю его всего за три связки монет. Из уважения к вам, любезнейший господин Бао! Ну как, берёте?
— Да, пожалуй, возьму.
В этот вечер Баурджин за вполне приемлемую цену приобрёл у каллиграфа Пу Линя три киданьские хроники и, возвратившись к себе, разложил их на столике в кабинете, а сам уселся рядом в резное деревянное кресло. Елюй Люге приглашал запросто заходить в казармы. Елюй Люге... Эх, жаль, мало что про него известно! Нет, нет ещё своих людей, агентов, которым можно было бы поручить собрать вызывающую доверие информацию, не успел обзавестись, и сейчас приходилось всё делать самому. И делать осторожно. Наверняка его новые слуги, Чен и Лэй, были присланы господином Цзяо не просто так. Соглядатаи — в том не могло быть никаких сомнений. А потому им вовсе не нужно знать, что это за рукописи и кто такой Елюй Люге. И встретиться с тысячником нужно тайно. Тайно от собственных слуг! Вообще-то, хорошо бы, чтоб и «коммунальщик» Лу Синь, и его нестрижено-бородатые приятели об этом не знали. Впрочем, откуда они узнают? Разве что сам Елюй Люге проговорится. Вот о нём узнать бы побольше, выжать максимум информации из этой случайной встречи.
Пока же — что известно о нём? Командир гарнизона в какой-то из небольших северных крепостей, судя по тщательно подкрученным усам, — фат и, с большой долей вероятности, бабник, имеющий знакомства среди молодой элиты Ляояна — иначе б не попал в гости к Лу Синю. Интересно, на какой почве они сошлись? Вообще, с этим Елюем Люге не стоит торопиться... Он ведь, кажется, сказал, что пробудет в городе ещё около недели? Так, может, не стоит спешить с рукописями? Сперва разузнать о нём побольше и получше. У кого разузнать? Так у этих же — у Лу Синя и его приятелей — чиновных братьев и поэта Юань Чэ. Вот с поэта и начать, к остальным как-то не с руки являться без приглашения — не те фигуры, а вот поэт... Баурджин вдруг прикусил губу — жалел, что позабыл спросить адрес стихотворца. Адреса лавок, где можно приобрести старинные книги, узнал, а вот про поэта — забыл. Хотя... Адрес вполне можно узнать через слуг, подумаешь, поэт. Цзяо Ли вряд ли здесь что-нибудь заподозрит.
Удовлетворённо кивнув, нойон откинулся на спинку кресла и громко позвал:
— Лао!
Старый слуга, поклонившись, молча скрестил руки на груди и застыл в ожидании указаний.
— Ты, случайно, не знаешь такого поэта — Юань Чэ? — оторвав взгляд от рукописи, как бы между прочим поинтересовался Баурджин. — Красивые стихи пишет, хотелось бы свести знакомство.
— Этот поэт... — Лао пожевал губами. — Он что, живёт у нас, в Ляояне?
— Именно здесь. Ты что-нибудь слыхал о нём?
— Увы, господин. — Со скорбным выражением лица старый слуга лишь развёл руками. — Я простой человек, господин, не вам чета. Где уж мне знать поэтов?
— Хм... — Баурджин задумчиво потёр подбородок. — Тогда, может быть, мои новые слуги знают? А пришли-ка их сюда, Лао.
Старик поклонился:
— Слушаюсь, мой господин.
Девчонка — она вошла первой — ни о каких поэтах ничего не ведала. Вот если бы речь шла о великих мастерах единоборств, то...
— О, нет, нет, — замахал руками нойон. — Единоборствами, Лэй, мы займёмся позже. А что Чен? Он, может быть, знает?
— Чен? — Девушка пожала плечами и улыбнулась. — Вообще-то да, он ведь сведущ в разных таких вещах — в поэзии, музыке, танцах...
— Тогда позови его! Ну, что стоишь?
— Хочу кое о чём доложить, мой господин! — Лэй понизила голос почти до шёпота. — Велите говорить?
— Ну да, да! — нетерпеливо выкрикнул Баурджин. — Говори, коль уж начала. Что там ещё такого случилось?
— О вас расспрашивал какой-то старик, — негромко пояснила девушка.
— Что ещё за старик? — Нойон не скрывал удивления. — Расспрашивал? Где? Кого?
— Сегодня вечером, когда вы ушли в гости к господину каллиграфу. Противный такой старик в грязном чёрном халате, при бороде. И волосы у него словно пакля, такие же немытые, грязные. Брр, противный старик, мой господин. Шныряет тут по улице, расспрашивал о беженцах из Си-Ся. Я вот и подумала — не вами ли он интересуется, господин? Хотела задержать, да он... — Лэй вдруг сконфузилась и покраснела. — Да он исчез, не знаю даже и куда.
Баурджин хлопнул ресницами:
— То есть как исчез? Куда?
Лэй опустилась на колени:
— Прикажи наказать меня, господин. Я виновата, не смогла проследить. Верно, он нырнул в одну из харчевен здесь, неподалёку. Увы... Прикажешь принести розги или будешь бить меня палкой?
