Книга Стальная империя, страница 46. Автор книги Андрей Посняков

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Стальная империя»

Cтраница 46

Да уж и пришла пора прощаться — на дворе давно уже было темно. Ночь, туманная и дождливая ночь опустилась на город, накрывая улицы и площади, дома и дворцы темнотой, влагой и... нет, пожалуй, не холодом, а промозглой сыростью.

Придя домой, князь вполуха выслушал приветствия и вечерние пожелания недавно вернувшихся из харчевни слуг и нетерпеливо скрылся в кабинете, где расторопный Чен уже успел зажечь светильники.

Усевшись за стол, Баурджин разложил перед собой записи Пу Линя, наслаждаясь истинной красотой тщательно выписанных иероглифов. Ага, вот оно... Елюй Люге... Тысячник... В двенадцатый год правления прежнего императора, а именно в пятый день второй луны года Тигра сдал военный экзамен с третьей попытки...

Военный экзамен. Почему не гражданский или литературный, они куда престижнее? Захотел стать офицером и испытать все тяготы жизни в отдалённом гарнизоне, столь красочно описываемые литераторами в старинных романах? Хм... Странное желание. Впрочем, странное — для ханьца, а Елюй Люге не ханец, а кидань. Значит, точно — хотел стать офицером, человеком военным, и шёл к этому весьма целенаправленно — «с третьей попытки». Ладно, посмотрим, что тут ещё?

Ого! Десятого дня пятого месяца года Крысы — победа на конкурсе чтецов! Однако интеллигентнейший человек наш бравый вояка! Победить на конкурсе чтецов по силам далеко не каждому, ведь читать приходится древние канонические тексты, наизусть цитировать страниц по двадцать, причём ничуть не отступая от оригинала. Тут одной памяти мало, нужно ещё и хорошее образование, очень хорошее. И где его мог получить простой киданьский юноша? Не чжурчжэнь, даже не ханец. Неужели учился в какой-нибудь престижной школе? Впрочем, что гадать? Вот, на следующей странице как раз имеется этот иероглиф — «школа». Ага, значит, учился... Учился в Кайфыне — Южная столица, большой и просвещённый город. Студент, хм... Нет, лучше сказать — кандидат. Кандидат на соискание степени шэньши. Чего ж подался в военные, ведь карьера гражданского чиновника куда престижней? Был бы чжурчжэнь, тогда понятно. Так, а почему нет сведений о рождении?

Баурджин быстро перелистнул страницы — ага, вот оно. Воспитывался в доме сяньгуна... чёрт, непонятный знак... наверное, название провинции или уезда... в доме сяньгуна Ли Дачжао. Сяньгун — титул примерно равный европейскому герцогу. Интересно, почему — «воспитывался»? И где сведения о родителях? Не посчитали нужным вписать в досье или, может быть, Пу Линь поленился их выписать? А может, Елюй Люге — сирота? Вот ещё один странный знак, как раз напротив титула... Ага! Это новый абзац, кажется. А вот — знак гнева. Поня-атно! Значит, этот самый сяньгун Ли Дачжао в месяц холодных рос (примерно октябрь, ведь ханьские месяцы — лунные)... года... Собаки, что ли? Нет, Обезьяны. Впрочем, не это важно, куда важнее другое — по каким-то неизвестным причинам покровитель рассердился на Елюя, тогда ещё совсем юношу, и... то ли прогнал его, то ли Елюй Люге сам ушёл. А куда ушёл? А в студенты, точней — в кандидаты. Учиться пошёл, вот как... Хорошее дело. А на какие, извините, шиши? Школа-то, похоже, одна из престижнейших. Изучал литературу, историю. И это только для того, чтобы стать военным? Или имелся совсем иной интерес к историческим хроникам? Какой? Вопросы...

Встав, князь нервно прошёлся по комнате, всем своим естеством, всей душой чувствуя, что находится на пороге какой-то нешуточной тайны, махровым цветом прораставшей сквозь разрозненные записи Пу Линя-шэньши. Нет, если просто читать записи, то складывалась картина вполне обычной карьеры. Но вот если присмотреться, подумать — слишком уж много несуразностей, несоответствий. И кто же всё ж таки оплачивал учёбу и жизнь Елюя в Кайфыне? Литературная школа — дело серьёзное, тут не поволынишь, занятия — с раннего утра до поздней ночи, подрабатывать, как советским студентам, некогда. А на что тогда жить? Неужели нет ответа? Может, невнимательно читал?

Баурджин ещё раз пересмотрел листки — ах, одно удовольствие было рассматривать столь мастерски выписанные иероглифы, приносившие чисто эстетическое наслаждение. Что ни говори, а господин Пу Линь в своём деле был Мастером с большой буквы.

Так, вот, что это? Странный какой-то знак... и как раз под знаком «школа» и «Кайфын»... А ведь, пожалуй, это имя! Ну точно, имя... только вот как прочитать? По-разному можно было произнести, по-разному. По-тангутски — Лайк Чжантай. У чжурчжэней... Чёрт его знает, как у чжурчжэней? А тут ведь нужен кайфынский диалект. У кого бы спросить? У Чена если только. Больше тут не у кого. Старик Лао — неграмотен, Лэй — тем более, а уж про Сюня и говорить нечего.

— Чен!

Отъехала в сторону дверь, и в кабинет просунулась подобострастно улыбающаяся рожица:

— Звали, господин?

— Да, звал... Впрочем, нет. Погоди пока. Потом позову.

— Весь в вашем распоряжении, господин!

Чен убрался обратно в людскую, а спохватившийся Баурджин, взяв из нефритового стаканчика кисть, обмакнул её в тушь и размашисто перерисовал имя. После чего, дождавшись, когда тушь чуть подсохнет, снова кликнул слугу.

— Да, господин?

— Взгляни-ка, парень. Как бы ты это прочёл?

— Лай Чжифунь. У нас бы именно так прочли.

Баурджин усмехнулся:

— А как бы прочли это где-нибудь южнее? Ну, скажем, в Южной столице? Не знаешь? Ты же изучал классические тексты!

— Изучал, — хмуро кивнул парнишка. — Гм... Не уверен, но, наверное, на юге бы прочитали это как Лянь Цзяофэнь. Нет, не Лянь. Тань! Да-да, Тань. Тань Цзытао.

— Тань Цзытао... — отпуская слугу, задумчиво повторил князь. — Интересно, кто ты такой, господин Тань? И с какого перепугу вызвался помогать бедному студенту?

А за забытыми каллиграфическими упражнениями Баурджин назавтра послал Лао.

Глава 10
КВАРТАЛ ЦВЕТОВ И ИВ
Зима—весна 1211 г. Ляоян

Я славлю женщину, как тайские поэты,

Достойную любви и уваженья;

Умело музыкальными тонами

Скреплю слова и голоса движенье.

Шао Сюнь мэй. Женщина

— Князь, на нашей улице вчера появился лазутчик! — дождавшись, когда все, кроме привратника Сюня, уйдут в харчевню, уже с утра огорошил Игдорж. — Ребята сказали, ну, ты их знаешь, грузчики с рынка, разносчики... Какой-то неизвестный парень шлялся по всему кварталу, заходил в закусочные, вынюхивал, выспрашивал — не появлялся ли, мол, где поблизости новый человек?

— Так-так, — поспешно одеваясь, протянул князь. — Думаешь, вышли на наш след?

— На след бедняги Сюня, точнее сказать, — невесело усмехнулся напарник. — Убийство Кардамая-шэньши вряд ли останется нераскрытым, наверняка начальник городской стражи бросил на него все лучшие силы.

— Значит, Сюню нужно срочно уехать. — Баурджин поджал губы. — Да не просто уехать — сбежать! Что ты так смотришь, Игдорж? Вот именно — сбежать, да не просто так, а предварительно нас ограбив! Что, я не прав? Ты что-то хочешь сказать?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация