Уступив князю, Игдорж, впрочем, остался при своём мнении. Ему дай волю, так ликвидировал бы не только Веснушку, но и несчастного Сюня — просто так, для надёжности, чтобы те уже никогда и никому ничего не рассказали.
Не заходя в «Улитку», Баурджин отправился домой, где его уже дожидался Игдорж. Закрывая ворота, напарник вопросительно посмотрел на князя.
— Всё хорошо, — входя в дом, ухмыльнулся тот. — Ба Дунь всё ж таки заглотнул наживку. Жаль только, что у него имеется соперник.
— Соперник?
— Да. Некий Мао Хань. Занимается теми же делами, что и наш друг Ба.
— То есть — и убийством стражника Ху Муня в том числе? — уточнил Игдорж.
— Да, полагаю — и им тоже.
— Дело плохо. — Исподлобья взглянув на Баурджина, напарник покачал головой. — С утра в харчевню приходил Весельчак Чжао. Обоз в крепость отправится завтра утром.
— Что же в этом плохого?! — удивился князь. — Как раз всё хорошо складывается — завтра же отправим с обозом и Сюня, и Веснушку.
— Вот как раз о Веснушке я и хочу сказать, князь, — угрюмо буркнул Игдорж. — Он вчера не принёс в харчевню воду. И позавчера не приносил.
— Ты полагаешь...
— Да, я почему-то всегда надеюсь на худшее.
— А может, он просто заболел, да мало ли что ещё могло случиться?
— Выясню.
— Вот-вот, выясни. А лучше — отыщи. Хорошо бы управиться к вечеру или к утру.
— А если нет?
— Если водонос объявится после того, как уйдёт обоз, нам ничего другого не останется, как побыстрее отправить парня на тот свет, — жёстко промолвил князь. — Туда, откуда его будет сложновато добыть для производства любого дознания.
— А я ведь это сразу же предлагал. — Игдорж усмехнулся. — Надо было сделать, теперь бы не мучились.
Баурджин ничего не ответил. А что тут скажешь, когда с формальной стороны — со стороны порученного — Игдорж Собака был полностью прав.
— Ты осмотрел двор? — войдя в людскую, обернулся нойон.
Игдорж кивнул:
— Только что собирался доложить. Вот что я обнаружил на ограде.
Он вытащил из-за пояса какое-то клочки.
— Полотно, — внимательно осмотрев обрывки, негромко промолвил нойон. — Обрывки одежды. Значит, всё же в дом проникли извне. Что же Сюнь?
— Он колол дрова у сарая. При известной ловкости можно спрыгнуть с ограды неслышно и так же неслышно проникнуть в дом через любое окно. Просто отклеить или порезать бумагу. Он — или они — так и сделали.
— Так ты нашёл?!
— Посмотри сам, князь.
Проводив Баурджина в опочивальню, Игдорж оттянул пальцем промасленную бумагу окна:
— Таким вот образом они и проникли.
— Что ж... — Опустившись на кан, нойон устало потёр виски. — Теперь осталось только лишь отыскать — кто и зачем? Как и в прошлый раз... Чёрт! Страсть как не люблю всяческих непонятностей!
— Я тоже, князь. Пойду в харчевню, поищу водоноса.
— Давай! Будь осторожен — туда скоро явится Ба Дунь. Поговорить с нашими парнями.
— Я помню.
Кивнув, Игдорж исчез за дверью. Хороший, умелый помощник, без которого Баурджину пришлось бы намного трудней. Да, это удача — такие профессионалы, как Игдорж Собака. Слишком жесток? Да ничуть. Убивает без всяких эмоций и лишь только тогда, когда надо. Интересы дела — прежде всего, ничего личного. Вот бы ещё язык как следует выучил... Хотя, наверное, неловкость речи и придаёт ему особый шарм в общении с ханьцами.
Внезапно навалившаяся усталость пригнула голову Баурджина к столу, ноги вдруг стали ватными, в суставах возникла свинцовая тяжесть, и хотелось лишь только одного — спать, как можно скорее спать...
Добравшись до ложа, князь стянул через голову верхнее одеяние и рухнул поверх покрывала, словно спиленный дуб.
А проснулся от криков и звона. Кто-то стучал в ворота и голосил — видать, стремился войти в дом. И кого ещё принесло? Как назло, и слуг никого нет — все в харчевне. Послать незваного визитёра к чёрту? Можно... Только всё равно уж потом вряд ли заснёшь — ишь как молотит.
Лениво запахнув халат, князь вышел во двор:
— Кто там?
— О, боги! Ну наконец-то вы откликнулись, Бао! Открываете же поскорей, это я, Ба Дунь-шэньши.
— А, господин Ба Дунь... — Баурджин распахнул ворота. — Не ждал. Честно говоря, не ждал.
— Хочу осмотреть место происшествия, — улыбнулся следователь. — Вы позволите?
— О, конечно, конечно, осматривайте. Как осмотрите, выпьем с вами вина!
— Охотно, господин Бао.
Хм, охотно... Кто бы сомневался?
Уж конечно же, следователь почти сразу обнаружил следы разреза на промасленной бумаге окна опочивальни, после чего тщательно осмотрел двор и ограду, на вершине которой обнаружил клочки одежды — Игдорж, оказывается, подобрал не всё. Потом, войдя в дом, Ба Дунь прошёлся по комнатам, расспрашивая хозяина по поводу местонахождения той или иной похищенной вещи. Получив необходимые пояснения, чиновник снова вышел во двор, скрупулёзно осматривая землю на предполагаемом пути вора — от окна спальни к ограде. Походил, посмотрел, покачал головой.
— Нашли что-нибудь интересное? — выглянув из дверей, поинтересовался нойон.
— Да так, — Ба Дунь отозвался, как показалось князю, несколько озадаченно, как человек, встретившийся с некой необъяснимой загадкой, которую, вообще-то, можно было бы игнорировать, а можно — и принять к сведению.
— Прошу в кабинет, — улыбаясь, гостеприимно пригласил Баурджин. — Я уже подогрел вино. Извините, всё по-простому — слуги в харчевне и ещё не так скоро явятся. А вы, верно, хотели бы с ними переговорить?
— Я зайду завтра в ваше заведение, — рассеянно пояснил Ба Дунь. — Обязательно зайду. Сегодня — в «Синюю рыбку», а завтра — к вам. Наверное...
— Ну? — Князь наполнил бокалы. — Выпьем же, любезнейший господин Ба Дунь. А после вы, может быть, захотите поделиться со мной вашими мыслями? Впрочем, не настаиваю. Понимаю — служебная тайна.
— Да уж, — следователь помотал головой. — Действительно, тайна. Хотя тайна — наверное, слишком уж сильно сказано, скорее — несуразности, странности... Да, именно так.
— Вы говорите загадками, — наливая по новой, усмехнулся князь. — Судя по всему, у Сяня были сообщники — я тоже заметил и разрез окна, и клочки одежды на ограде.
— А следы во дворе вы заметили? — вскинул глаза Ба Дунь.
— Нет.
— Вот и я — нет. А они должны были быть — не по воздуху же сообщник вора добрался от окна до ограды. Весь ваш двор засыпан мягким грунтом и каменной крошкой — следы должны были сохраниться. Да и надрез, я бы сказал, очень странный.
