Подумав так, князь подивился собственным мыслям. Однако же, какую шутку сыграл с ним этот красивый и величественный город! Баурджин грустно улыбнулся. И ещё подумал о том, что, наверное, можно найти альтернативу разящему мечу Джэбэ. Вместо того чтобы быть разрушенным и стёртым с лица земли, что мешает Ляояну по-прежнему остаться столицей? Столицей дружественного Чингисхану государства — возрождённой империи Ляо? Ляо, Ляохэ, Ляоян... Сталь! Пусть возродится сталь!
Елюй Люге! Баурджин чувствовал, что в этом импозантном тысячнике дремлет какая-то древняя тайна, и, может быть, не одна. Неприметной искоркой тлеет в дальних крепостях пламя будущей борьбы Ляо, борьбы киданей за возрождение своей империи. Пока лишь тлеет. Но и это уже хорошо, ведь, как говорили большевики, — «из искры возгорится пламя»!
Елюй Люге... С ним связана известная куртизанка Тань Цзытао, любовница господина Цзяо Ли. Несомненно, эта женщина что-то знает о своём молодом и пылком возлюбленном — нет, не о Цзяо Ли, конечно же, — о Елюе Люге...
Визит! Надо немедленно, быть может, даже сегодня же, нанести визит Цзяо Ли. Тем более что повод есть — праздник.
Рассудив таким образом, Баурджин прикинул количество имевшихся при нём денег и решительно свернул к Восточному рынку — приглядеть достойный подарок для своего высокого покровителя. И, добравшись до шумящих, словно морские волны, прилавков, остановился у одной лавки с широкой, во всю стену, настежь распахнутой дверью. В лавке князь углядел Игдоржа. И удивлённо застыл. Нет, не потому, что увидел напарника у рынка, — в конце концов, тот ведь и крутил все дела с агентурой и верными людьми. Нет, совсем не поэтому по-другому.
Игдорж Собака...
Покупал!
Женскую!
Помаду!
Отнюдь не дешёвую.
И — в самой дорогой лавке!
— Вам завернуть, господин? — изогнулся в поклоне приказчик.
— Да, засуньте!
«Засуньте», — князь хмыкнул. Игдорж так и не научился различать тонов.
— Что, господин?
— Ну, это... Сделайте красиво.
Игдорж осторожно поместил свёрток в наплечную суму. Подарок? Похоже на то. Но — кому? Что, ас тайных дел завёл себе женщину?
Баурджин нагнал напарника за углом:
— Игдорж!
Тот зыркнул глазами и тут же успокоенно хмыкнул:
— А, это ты, князь.
— Уже встречался с людьми?
— Кое с кем. С основной массой — вечером. Думаю, будут новости относительно состояния городской казны и пригородных пастбищ.
Нойон улыбнулся:
— Вот как? Свёл знакомство с чиновниками из отделов казны и военного снаряжения? Отлично!
— Отнюдь не с самыми важными, — скромно потупился Игдорж.
— У меня к тебе будет ещё одна просьба.
— Внимательно слушаю, князь.
— Вечером расспроси своих людей, как бы они хотели, чтобы управлялся их город. Да и не только город, провинция. Они ведь все критикуют власть, и критикуют вполне справедливо. Вот только как сделать лучше? Это нам обязательно пригодится в будущем.
— Отличная идея, нойон! — Игдорж широко улыбнулся, как показалось князю, излишне радостно. — Обязательно расспрошу об этом ребят и даже составлю список предложений.
— Вот и славно будет, Игдорж, вот и славно. Прощаюсь до ночи.
— Скорей уж — до завтра, князь.
— Ну, до завтра так до завтра.
Нет, определённо у него завелась женщина! Что ж, пусть. В конце концов, Игдорж — опытный разведчик, на ерунде не проколется.
Сегодня поистине оказался день встреч! Едва князь успел распрощаться с Игдоржем, как тут же нос к носу столкнулся с Ба Дунем.
— Как поживаете, дружище Бао? Уже ели сегодня?
— Нет! Зачем же есть одному в праздник?
— Замечательные слова, поистине — замечательные. Заглянем куда-нибудь, посидим, выпьем кувшинчик?
— Лучше — пару кувшинчиков, любезнейший господин Ба Дунь! Тут есть поблизости одно чудесное местечко.
— Знаю! Ваша «Улитка»!
— Отнюдь нет.
— Ну, значит, «Синяя рыбка».
— И не она. Видите во-он ту террасу, почти напротив Храма Неба? По-моему, там стоят столы и кто-то уже за ними сидит. Ест, пьёт, веселится. Кто-то... Почему — не мы?
— И в самом деле, почему, любезнейший Бао?
О, какой чудесный вид открывался с террасы! А как прекрасно пели соловьи в расставленных по углам золотых клетках! Резные столы, мягкие удобные стулья, вышколенная обслуга, серебряная посуда. Да, что и говорить, заведение не из дешёвых, так ведь праздник же.
— Видели кого-нибудь из наших общих знакомых, господин Ба Дунь?
— Нет, к сожалению, никого не видел, дела, знаете ли.
— Кстати, осмелюсь показаться невежливым...
— Хотите узнать, как там ваше дело? — Чиновник хохотнул. — К сожалению, пока ничем не могу вас порадовать. Ваш злодей-привратник исчез, словно в воду канул! Кстати, шепну вам по секрету — он причастен и к нашумевшему убийству Кардамая-шэньши!
— Что вы говорите?!
— Именно! Думаете, разглашаю служебную тайну? Ничуть — это уже давно все знают. И все знают, что я провожу дознание открыто — любой может поинтересоваться его ходом, вот хоть вы.
— Да мне, честно говоря, не очень-то интересно, — скривился Баурджин. — Не люблю тайн. О! Кажется, вино кислое.
— Кислое? — Ба Дунь сделал долгий глоток. — Вовсе нет.
— Кстати, не заходил к вам тот водонос. Дэн Веснушка? А попробуйте-ка из моего бокала!
— Нет, и в вашем бокале не кислое. А водоноса арестовал Мао Хань, я вам про него говорил, помните?
— Нет. Но ведь — кислое!
— Да не кислое, уверяю вас! Вы чем заедаете, капустой? Вот она и кислит.
— А как по стражникам? Отыскали кого-нибудь? И всё ж я, наверное, закажу другое вино. Эй, служитель, подойди-ка!
— Со стражниками — запутанное дело, Бао. Я, в отличие от Мао Ханя, не делаю из него тайны и вот кое-что нащупал. Посидел вчера в «Синей рыбке», поболтал — и вот вам, уже есть результаты. Кстати, и вас я хотел кое о чём спросить.
— Спрашивайте. А вот это вино ничего, не кислое.
— Да и то было... Скажите-ка, вы случайно не пользуетесь общественными уборными?
— Нет, у меня своя есть, с водосливом! А что?
— Жаль. Тогда вы не знали пропавшего смотрителя.
— Пропавшего? Да кому нужен смотритель уборной?
Ба Дунь огляделся и понизил голос:
— Я вам, кажется, уже рассказывал про найденные в восточной уборной трупы?
