Сколько битв предстоит нам, и сколько их было доныне...
Без конца этот спор у владык: среди них кто сильней?
Ах, поистине, какой славный человек этот господин Пу Линь!
— К сожалению, вынужден вас огорчить, любезнейший сосед. — Вздохнув, Бао Чжи грустно развёл руками. — Как раз сегодня вечером я приглашён на ужин к некоему господину Лу Синю, вы его, верно, знаете?
— Лу Синь, Лу Синь... — Каллиграф наморщил лоб. — Не тот ли это Лу Синь, что живёт у площади Тигра? Его дом покрыт зелёной черепицей, как и положено шэньши. Он, кажется, следит за чисткой городских уборных?
Бао Чжи кивнул:
— Да, он за этим следит. И ещё — за чистотой городских улиц в западном округе, за банями и за рынком. Ну, там есть такой небольшой...
— Знаю, знаю, — рассмеялся Пу Линь. — Там иногда продают неплохие вещи. Этот господин Лу Синь, кажется, весьма молод и большой модник?
Бао Чжи улыбнулся:
— О, да. Очень большой.
Соседи ещё немного поговорили, обсудили погоду, виды на урожай и последние городские новости, а засим и расстались, уговорившись обязательно встретиться завтра.
Бао Чжи — Баурджин, кто же ещё-то? — зашёл на минутку в свой дом — переодеться и взять зонтик от солнца. Старый слуга, откликавшийся на простое имя Лао — «старик», деловито шаркал метлою по небольшому, вымощенному аккуратными каменными плитками дворику. При виде хозяина старик улыбнулся и, прервав работу, почтительно поклонился:
— Как господин Пу Линь? Вы ведь с ним разговаривали?
Не в меру любопытный старик был этот Лао. Впрочем, его выбрал сам Баурджин, по совету того же Пу Линя, а потому в какой-то степени Лао не стоило особо подозревать. Слишком уж сложно было бы внедрить старика в качестве соглядатая, тем более через соседа. А то, что соседом Бао Чжи окажется каллиграф Пу Линь, никто предвидеть не мог — высокоранговый шэньши Цзяо Ли предложил несчастному беженцу на выбор целых три дома из числа выморочного имущества. Баурджин тщательно осмотрел все три и выбрал этот, располагавшийся на тихой улочке в восточной части города — четверти Синего дракона. Оттого и крыши домов здесь были покрыты черепицей синего цвета, так же как и башни на городских стенах. Кто победнее — но в этом районе таких жило мало, — использовали коричневую или тёмно-красную черепицу, чиновники высокого ранга — ярко-зелёную (такой цвет только им разрешался), ну а кровля императорского дворца, располагавшегося в центре, по традиции, блестела золотисто-жёлтым. Формальности, связанные со вступлением во владение домом, уладились очень быстро и без всяких препон — ещё бы, все, кому нужно было, уже знали, что беженцу из Си-Ся покровительствует сам господин Цзяо Ли, градоначальник. Хм, ещё бы не покровительствовать — ведь как ни крути, а вышло так, что во время нападения разбойников Пограничья господин Цзяо Ли продемонстрировал и храбрость, и недюжинную смекалку, и широту души, о чём при каждом удобном случае без устали твердил Бао Чжи. И добровольные осведомители передавали высокопоставленному шэньши все его рассказы, к вящему удовольствию чиновника. Баурджин всё рассчитал чётко, вынудив Цзяо Ли оказать ему помощь, подстрелить куропатку — в общем, представил его своим спасителем. Всё это чрезвычайно льстило шэньши, быстро уверовавшему в собственные добродетели — храбрость, душевность, смекалку. Да как же не уверовать, когда всё так и было?! Правда, благодаря тонкому расчёту Баурджина и помощи его соратников всё получилось, как и было задумано. И конечно же, господин Цзяо всячески покровительствовал беженцу, человеку, которого он «спас» от смерти, чем и гордился. К тому же Бао Чжи что-то говорил об основании торгового дома...
— Что наденете в гости, мой господин? — оставляя метлу, поинтересовался слуга.
Баурджин ухмыльнулся:
— А что б ты посоветовал, Лао?
Старик задумался.
— Ну, наверное, тот длинный халат синего шёлка, с драконами. Да, это очень приличная вещь. И к нему — чёрные штаны, которые как раз сейчас на вас. И деревянные лаковые туфли с обмотками из белого шёлка.
— А так здесь носят?
— Уверяю вас — это будет очень приличный вид.
— Ну что же. — Баурджин махнул рукой и вошёл в дом.
Старый слуга проворно поспешил следом — помочь господину одеться.
Выбранный Баурджином дом представлял собою традиционное китайское строение городского типа. Во дворе — сарай-дровяник и большая бочка — для летних купаний, сам дом — небольшой, из пяти комнат, одна из которых предназначалась для прислуги. Он оказался очень уютным и удобным для жизни: приёмная, спальня, столовая — всему нашлось место. Сейчас, осенью, дни всё ещё стояли жаркие, а вот ночами иногда шли холодные ливни — в такое время Лао растапливал печь и горячий воздух, проходя под лежанками-канами, быстро нагревал помещения. Деревянные части дома — опорные балки, стропила и прочее — были покрыты красным лаком с написанными поверху иероглифами — пожеланиями удачи и счастья. Хороший был дом.
Одевшись как подобает, Баурджин оставил слугу наводить порядок и, выйдя со двора, направился по узенькой улочке к центру города, туда, где золотились крыши императорского дворца. Ляоян — Восточная столица — имел планировку типичного китайского города: административные здания, дворцы чиновников и знати. Храмы располагались по северо-южной оси — Красной птицы и Чёрной черепахи. Так, соответственно, именовались и районы. Восточной же четверти города покровительствовал Синий дракон, а западной — Белый тигр.
Жёлтое солнце, уже перевалившее за полдень, отражалось в сверкающих карнизах дворцов и пагод. Чистенькие белёные домики, разноцветные крыши, желтовато-белые окна из плотной промасленной бумаги — всё это придавало городу некое очарование и было весьма приятно взгляду. Вдоль улиц росли тополя и ивы, кое-где на площадях даже попадались дубы и кряжистые корявые сосны. Повсюду было много народу — уличные торговцы, носильщики, слуги, да и так — праздные зеваки, вышедшие на ежедневную прогулку. И чем ближе к вечеру, тем зевак становилось больше. Как Баурджин заметил, чиновники и знать пешком почти не ходили, передвигались в узорчатых паланкинах, цвет и качество которых ранжировались в соответствии с занимаемой должностью, либо — что случалось гораздо реже — скакали верхом или ехали в одноколках. Подобную повозку, конечно же, нужно было бы приобрести, не столько для удобства, сколько ради престижа. Это сейчас Бао Чжи — беженец, а когда откроет торговый дом? Уж тогда-то пешком не походишь.
Рассуждая таким образом, Баурджин неспешно миновал центральные кварталы, полюбовался по дороге императорским дворцом с многоярусными ступенчатыми карнизами, покрытыми позолотой и синей глазурованной плиткой, изогнутыми золотисто-жёлтыми крышами, украшенными скульптурными изображениями птиц и драконов. Медленно наплывавший на город вечер казался удивительно нежным и тёплым, с прозрачным тёмно-голубым небом, оранжевым солнцем, садящимся за дальние сопки, с ярко-синими крышами крепостных башен. На площадях играли уличные музыканты — флейта, колокольчики, бубен и ещё что-то вроде небольшой арфы. Пахло перезревшими яблоками и свежевыловленной рыбой. Рыбу промышляли в реке Ляохэ и дальше, в море. Из открытых дверей многочисленных харчевен и лавок доносился запах приготовленного с пряностями риса. Баурджин хотел было купить пару рисовых пирожков у уличных торговцев, да передумал, даже вопреки пословице о том, что в гости сытыми ходят.
