Ког пообедал отдельно от остальных, потому что прежде, чем обсуждать что-то с другими людьми, ему самому надо было выработать план действий. Он знал, что Крид выполнит его приказ, и, вели он арестовать Квинта, бывший капитан будет в цепях через несколько минут.
Ког только раз видел Пага и два раза — Накора; кажется, оба они были крайне встревожены находками, обнаруженными в покоях Варена. Они ничего не говорили, но дали понять, что какое-то очень важное дело все еще осталось нерешенным.
Ког отложил размышления, понимая, что, когда придет время, он обо всем узнает. Сейчас у него хватало и своих забот.
Когда началось послеобеденное заседание, к нему подошел Висней.
— Я получил письмо от ролдемского посла. Он выдвигает свои требования и делает несколько предложений, которые, по сути, не что иное, как замаскированные требования.
— Какие именно?
— Они хотят, чтобы им заплатили за то, что их флот использовали кешианцы, то есть их сильно расстроило, что войска Кеша разграбили город, а им ничего не досталось. В казне Каспара много золота, и охранники сокровищницы не успели его перепрятать. Но нам ведь понадобится золото для восстановления города.
— Я поддержу любое ваше решение, — ответил Ког. — Это ведь ваш город. Я считаю, что сейчас важно восстановить город, а долги можно заплатить позже.
Висней кивнул:
— Согласен. Если мы заплатим Ролдему, нам придется обложить людей налогами в то время, когда они меньше всего к этому готовы.
— Какие новости из Королевства?
— Пока ничего, но я ожидаю, что в любую минуту мне принесут список и их требований.
Ког подошел к столу, вокруг которого собрались другие члены импровизированного совета.
— Что еще? — спросил он.
— Некоторые люди спрашивают, Ког, — заговорил Столинко. — Ты станешь новым герцогом?
Ког рассмеялся.
— Думаю, это сильно досадит королю в Ролдеме. Он, пожалуй, развернет флот и привезет назад кешианских солдат, чтобы выгнать меня отсюда. — Он покачал головой. — Нет, у меня другие планы.
— Тогда кто же будет править?
— Наталья — самый разумный выбор, — отвечал Ког.
— Но сможет ли она сохранить герцогство? — спросил Висней. — Вокруг Оласко да и в нашей стране немало дворян, которые выйдут в поход, как только наши наемники уйдут из Оласко, если Наталья будет на троне одна.
— Я же не могу заставить ее выйти замуж за человека, безразличного ей, только из соображений поддержания мира в ваших краях, — сказал Ког.
— Почему же нет? — удивился Столинко. — Такое не раз бывало.
Ког подумал немного и распорядился:
— Пригласите капитана Квинта и леди Наталью. Он молча ждал их, обдумывая, что и как скажет, и, когда они предстали перед ним, он начал:
— У меня есть кое-какие затруднения. Квинт взглянул на леди Наталью и поклонился.
Она не удостоила его вниманием.
— Квинт, — заговорил Ког. — Вот в чем дело. Сначала я должен тебе признаться, что когда-то обманул тебя.
Квинт пожал плечами:
— При этом дворе — да я бы удивился, если бы ты всегда говорил правду.
— Помнишь, ты рассказывал мне про мальчика, которого убил Ворон?
Квинт кивнул.
— Знаешь, Квинт, он не умер. Я и есть тот мальчик.
Брови Квинта взлетели вверх — он не мог поверить услышанному.
— Ты?
— Судя по всему, я — последний из мужчин оросини.
Квинту стало не по себе.
— Так ты все время замышлял свержение Каспара?
Ког кивнул и увидел, как вспыхнули глаза Натальи, хотя она ничего не сказала. Однако Ког хорошо представлял, что она подумала, — ведь они были любовниками, и теперь она размышляла, как много из того, что Ког наговорил ей, было ложью.
Квинт молча смотрел в лицо Кога. Потом он расстегнул пояс, на котором висел меч, и дал ему упасть на пол.
— Ког, ты спас мне жизнь, когда увел с собой с острова, ты помог нам выжить на всем пути от Крепости Отчаяния через леса и болота до Калеш-Кара. Если моя смерть должна стать платой за свободу, которую я обрел год назад, — так тому и быть. Я не стану с тобой сражаться. — Он усмехнулся. — К тому же в поединке я все равно не мог бы тебя победить.
— Я подумал над тем, что мне вчера сказали, — произнес Ког. — Я оказался на перепутье и должен решать, как дальше пойдет моя жизнь. Я не хочу убивать тебя, Квинт. Ты ведь был просто очень хорошим слугой, хотя и у очень плохого господина. — Он взглянул на Наталью: — И ты не могла выбрать себе брата. Я хорошо тебя знаю — ты не участвовала в его кровавых делах. Она промолчала.
— Вот что мы сделаем, — продолжал Ког. — Наталья, ты будешь править в Опардуме как герцогиня Оласко. Но в ваших краях должен наступить прочный мир. Ты должна принести клятву верности Аранору, прямо сегодня. Аранор и Оласко станут провинциями Ролдема, и никто из их правителей никогда не будет иметь прав на ролдемский трон.
— После такого жеста некоторое время можно не беспокоиться об уплате Ролдему долгов, — тихо сказал Висней, наклонившись к нему.
— Но чтобы защитить свою страну, тебе понадобится твердая рука, — продолжал Ког, — и я тебе советую вернуть капитана Квинта на пост командующего оласконской армией, а также назначить его и лордов Виснея и Столинко в совет Трех, который будет помогать тебе в делах до тех пор, пока ты не решишь, за кого выйти замуж. Не сажай рядом с собой на трон глупца или честолюбца, и все будет хорошо.
Она поклонилась, кажется, с благодарностью. Потом повернулась к Квинту:
— Капитан, я буду вам признательна, если вы вернетесь на службу своей стране. Вы мне нужны гораздо больше, чем были нужны моему брату.
Квинт поклонился.
В зал вошли Паг, Магнус и Накор и встали позади Кога и его соратников. Паг наклонился к Когу и прошептал:
— Алисандра будет жить. Мы забрали ее на остров Колдуна. Ее телесные раны мы излечим, но вот остальное… — Он пожал плечами и прибавил громче: — Заканчивайте. Надо поговорить.
— Приведите пленника, — велел Ког. Каспара ввели в зал. У него забрали оружие; одет он был в простую одежду и босой — Ког решил, что какой-то предприимчивый солдат обнаружил, что у них с герцогом один размер обуви.
Руки и ноги герцога были скованы кандалами, но он по-прежнему сохранял надменный вид.
— Каспар, что ты можешь сказать в свое оправдание? — спросил его Ког.
Каспар рассмеялся:
— Ты победил, а я проиграл. Что тут еще скажешь?
— Ты приказал убивать ни в чем не повинных людей, ты убивал только из честолюбия. Ты принес страдания, которых сам даже не можешь вообразить. Если бы я смог сделать так, чтобы ты жил, каждый день думая о тех бедствиях, которые навлек, я бы это сделал. Но пока ты жив, ты опасен, поэтому я прикажу тебя повесить.
