Я нетерпеливо посматривала на гримуар, ожидая, когда же наконец останусь одна. В желудке все явственнее ощущалась пустота — проснулась давно и до сих пор не завтракала.
— Как думаете, она есть среди претенденток? — помедлив с киданием костей, спросил Широн. Во второй раз я уже определила его голос.
— Да бросай уже. Это не наше дело, — резко отозвались ему в ответ.
— Хм, ну мы ему помогаем, мог бы и сказать, — раздалось задумчивое. Путем исключения я предположила, что, скорее всего, он принадлежит брюнету, что поймал меня за подглядыванием. — Возможно, он уже избавился от привязки. Хотя игнорировать реакцию фамильного артефакта неразумно.
Мне стоило отойти, заткнуть уши, но я с жадностью вслушивалась в каждое слово, впитывая информацию, явно для меня не предназначенную. Постыдное занятие, что могло выйти мне боком.
Библиотека вновь погрузилась в тишину, нарушаемую лишь стуком игральных костей о поверхность стола и моим дыханием, которое в этот момент показалось мне оглушительно громким.
— Значит, сегодня я ответственный, — вновь заговорил мужчина с глубоким голосом, в ответ ему иронично пожелали удачи.
Я же вспомнила вчерашние недовольные взгляды Валентина на своих друзей и их немое насмехательство. Качнула головой, сдерживая смешок.
Судя по всему, кидая кости, компания друзей решала, на чьи плечи ляжет ответственность за отбор на сегодняшний день!
А на вид такие серьезные и грозные…
Внезапно мой живот заурчал, и я в тревоге замерла.
— Вы ничего не слышали? — спросил Широн.
Обхватив рукой живот, я молилась о том, чтобы он вновь не дал о себе знать. Это самый глупый способ попасться.
— Это у меня. Надо позавтракать, — сказал брюнет, и я озадачено оглянулась туда, где за стеной, предположительно, стояли беседующие.
Либо это удачное совпадение, либо…
Вскоре друзья ректора ушли, и библиотека опустела. А я не могла отделаться от мысли, что брюнет каким-то образом понял, кто именно скрывается за стеной, и прикрыл. Только с какой целью?
Да и непонятный разговор о ректоре тоже оставил много вопросов. О каком артефакте говорили мужчины? Какая привязка? Возможно ли, что у Бенедикта уже есть кто-то на примете?
Сплошные вопросы.
Уже без особого энтузиазма я попыталась открыть артефакт, и обложка с неохотой, словно хорошенько подумав, откинулась в сторону. Только страницы книги оказались девственно пусты.
Я тихо выругалась. В уголке на титульной странице имелся значок полумесяца, ясно говорящий, что прочитать фолиант можно лишь при свете луны. Подобные ограничения встречались редко, обычно в случае со сложными заклятиями, когда автор боялся, что, несмотря на все ухищрения, заклинания все равно сбегут со страниц.
Вернув гримуар на полку, я с сожалением посмотрела на его корешок. Сегодня участниц отпускали по домам, и поэтому, как ни крути, прочитать не выйдет.
Может, оно и к лучшему? Зачем себе врать? У меня вряд ли выйдет столь мощное заклятие.
Осторожно выглянув в первый зал библиотеки, я задержала взгляд на вновь оставленных игральных костях. Их грани привлекающе поблескивали в солнечном свете. Я отвернулась от кубиков и, больше не задерживаясь, покинула помещение, спеша в свою спальню. Вот-вот должны были принести завтрак.
Я не выживу в этих условиях, если нормально не поем.
Глава 6. Истинная причина
Небо заволокло тучами — темными, нависающими, как теплые перины, над землей. Они клубились и меняли форму, несомые ветром, что наверху был без сомнения намного сильнее, чем у поверхности.
Цветки качали бутонами, будто в такт неведомой мелодии. Иногда раздавался шелест, словно где-то проползала гремучая змея, но на самом деле это магические вьюнки меняли положение. Растения двигались, оплетали камни, окутывали стебли, поднимались по веткам невысоких деревьев и даже опутали мне лодыжку, когда я засиделась на лавочке в ожидании своей очереди.
В этот раз претенденткам давалась возможность поговорить с ректором — десять минут в белокаменной беседке. Слишком долгий срок для меня и ничтожно маленький для остальных девушек.
Я вновь стояла последней в очереди, но времени зря не теряла, наблюдая за невестами и пытаясь завести разговор с незнакомыми девушками. Теперь же, когда сад опустел, я обдумывала то, что вскоре скажу ректору.
Продолжая сидеть на лавочке, я вновь откинула голову назад, утопая взглядом в облаках.
— Я удивилась, услышав твое имя. — Мелания встала рядом, смотря сверху вниз. Девушка слегка улыбалась, инстинктивно располагая к себе.
Милая. Красивая. Умная. Стерва.
— Да, сама не ожидала, что попаду сюда, — вернув улыбку и отстранившись от спинки лавочки, ответила я. — Прекрасный сад. Никогда подобного не видела.
Тарт кивнула, садясь рядом, как закадычная подруга. Я с трудом заставила себя не сдвинуться в сторону хотя бы на сантиметр.
— У нас в поместье Ветреного залива похожий сад, только чуть поменьше, — протянула Мелания, невинно заправляя лезущий в лицо локон каштановых волос. — Сочувствую тебе. Наверное, тяжело расти без родителей, да еще в окружении таких же сирот.
— Быстро привыкаешь, — сдержанно отозвалась я.
Ее сочувствие как кость поперек горла.
На руку упала одинокая капля, но дождь так и не думал вступать в силу, лишь изредка накрапывая.
— К роскоши, думаю, тоже можно быстро привыкнуть? Или нет? Не бывает, что ты чувствуешь себя не в своей тарелке… чужой? — Мелания повернулась, склонив голову и рассматривая мое лицо. Золотые пуговицы на рукавах ее пиджака мерцали, даже несмотря на столь мрачную погоду, а на изящных белых пальчиках виднелось кольцо с драгоценным камнем, что был размером с маленькую вишенку. Сережки и кулон на шее, что теперь оказался скрыт за тонким кремовым шарфиком, имели точно такие же камни.
Скорее всего, гарнитур стоил целое состояние.
— К роскоши люди привыкают крайне быстро. Не думаю, что я исключение, — улыбнувшись, ответила я, борясь с собой и своими эмоциями. Целое искусство оставлять их глубоко внутри и не пускать на поверхность, и видимо, я не освоила его до конца. — Как думаешь, каковы мои шансы стать женой Бенедикта? Хотя извини, что задала тебе такой вопрос. Некорректно с моей стороны. Просто у тебя все есть, Мелания, — дом, любящие родители, перспективы… Почему бы не помочь мне? В будущем я была бы в неоплатном долгу перед тобой.
— Так значит, тебя интересуют только его деньги?
— Да. Только они. — Я бессовестно врала, проверяя сокурсницу, — покажет ли она свое истинное лицо?
Во мне играли эмоции — иначе я бы с ней просто не связывалась. Слишком чревато последствиями. Слишком опасно.
