Дверь открылась, и секретарь вернулась в приемную. Села, подняла голову и с тем же каменным выражением лица, с которого началось наше общение, сказала:
— Вы остаетесь одной из двадцати четырех девушек, что выбрали для отбора.
Сердце ухнуло вниз. Я разозлилась, но взяв себя в руки, собралась вновь возразить. Однако вместо этого ошарашенно переспросила:
— Двадцати четырех? Нас же двенадцать.
— Двенадцать студенток и двенадцать выпускниц академии, вы не знали?
— Нет, — качнула я головой, сжав ладони в кулаки и забыв про манеры. — Двадцать четыре девушки для одного мужика — не жирно ли?
Империя уже давно перешагнула ступень средневековья, законы защищали в равной степени права всех жителей. Учащиеся в академии аристократы не задирали нос, ведь большая часть древних родов растеряла свои богатства, и вели простую жизнь. Но иногда случались исключения, такие как этот отбор, выбивающиеся из принятых порядков общества. И как здесь можно было не злиться?
— Да как вы смеете?! — Женщина вскочила на ноги, ее щеки возмущенно запылали, а я поняла, что перегнула палку.
Нельзя так. Я закрыла на пару мгновений глаза, стараясь успокоиться.
Новые проблемы мне ни к чему.
Я с опаской покосилась на дверь.
— А как бы вы вели себя, если бы вас принуждали бороться за мужчину, который вас даже не интересует? — неожиданно уставшим голосом спросила я. Судя по растерянному молчанию женщины, она не знала ответа. Не дожидаясь, пока секретарь опомнится и вновь начнет меня прогонять, я добавила: — Все-все. Я ухожу…
Чтобы вскоре вернуться и попробовать снова.
Выскочив на лестницу, я оглянулась на захлопнувшуюся дверь. По ней прошла магическая рябь, и металлическая ручка исчезла.
Боится, что я передумаю и вновь ворвусь в приемную?
Я внутренне хмыкнула, коря себя за порывистость, — разозлилась и наломала дров. Сначала надо все обдумать и разработать план действий. А пока пойду в лабораторию и займусь работой, лишь она способна меня отвлечь.
Академия Эльрата расположилась в центре города, за высоким каменным забором. Обеспеченные студенты снимали дома, квартиры или комнаты, а такие как я жили в общежитии на расстоянии тридцати минут ходьбы от замка. Оплата за обучение и без того отнимала большую часть моих денег, так что собственное жилье являлось недоступной мне роскошью.
Первый год в академии я оплатила монетами, что получила от приюта после выпуска. На выданную сумму можно было прожить несколько лет, а я без сомнений истратила почти все за один день.
Я считала свои действия оправданным риском, вкладом в будущее, а мои братья и сестры — абсолютным идиотизмом.
Поначалу я столкнулась со злорадством, хотя те, кто поддержали меня, тоже нашлись, но потом ехидство уступило зависти. Брусбург не такой большой город, хоть и недалеко от столицы, поэтому встреча со знакомыми людьми на его улочках — закономерность. Весь первый год я собирала на оплату второго, и у меня едва вышло. В последние месяцы времени на сон почти не оставалось, спасали лишь бодрящие настойки, которые я выучилась делать. Но на следующем курсе судьба сделала мне поистине щедрый подарок — мне открылся гримуар.
Заклинания, записываемые на бумаге, обычно исчезали. Магические слова имели свой сложный характер, как бы странно это ни звучало. Лишь записанные определенным способом — особыми чернилами при свете луны — оставались на листах. Но и они проживали недолго, если вскоре не были заключены в гримуар, и как только это происходило, книга обретала волю. Чем сложнее, сильнее и древнее заклятие, тем вреднее сборник, что открывался далеко не всем.
Стандартные заклятия заучивались прямо на занятиях, а вот со сложными как повезет. Редким индивидуумам удавалось запомнить заклятия длиною в полстраницы. Поэтому, если магу открылся гримуар, — в пору устраивать пляски, празднуя это великое событие.
В библиотеке академии хранилась парочка особенно редких книг, но и они пылились на полке, не желая никому раскрывать свои тайны. Говорят, гримуары чувствуют талант мага и его предрасположенность, выбирая достойного своих знаний. И я соглашалась с этим утверждением — рецепты зелий и порошков, что я изучала тайком уже четвертый год, почти всегда мне удавались.
На древних страницах имелись рецепты ядов, редких эликсиров, наделяющих человека временными талантами. Вот только слишком ценны и опасны были эти знания, поэтому готовила я лишь простенькие зелья и порошки, зарабатывая тем самым себе на жизнь.
Без денег, без положения в обществе, я стану слишком легкой мишенью для черных торговцев, узнай кто-нибудь, какие знания мне доступны.
Иллюзий на этот счет я не питала — пропаду и никто не хватится. Поэтому хранила свою тайну старательно, бережно и осторожно. Не доверяя никому, даже Маргарет.
Достигнув ворот замка, я коснулась студенческим амулетом колонны. Она пошла рябью, выпуская меня в город на мощеную площадь с фонтаном, в центре которого стояла скульптура мужчины, одетого в нелепый костюм с рюшками. Из его глазниц непрерывно текла вода.
Минув фонтан, я свернула на боковую улочку, что пестрела вывесками: бары, рестораны, закусочные, магические лавки, ателье. Безразлично пройдя мимо красивых витрин, я свернула в переулок. Вскоре окружающие пейзажи сменились блеклыми домами с потертыми стенами, что скрывали за собой настоящие сокровища. Приезжие сюда не совались, а вот местные посещали регулярно.
Об улице тайн слыла дурная слава. По крайней мере, о заведениях с восточной стороны, там нередко случались местные разборки и регулярно наведывалась стража, ища запрещенные товары. Я работала на западе в лавке мистера Спиргато, где торговали ингредиентами для зелий. Начинала с обычной продавщицы. Уже на первом курсе я заинтересовалась зельеварением, поэтому и устроилась именно сюда. Но со временем мои таланты раскрылись и удача с гримуаром позволила подняться выше. Мистер Спиргато был человеком неприятным, даже скверным, но платил исправно, а вскоре, поняв, какую выгоду получит благодаря моим умениям, выделил одну из внутренних комнат под лабораторию. Процент назначил грабительский, но за мои зелья платили достаточно, чтобы почувствовать разницу в доходах.
«Осталось лишь закончить академию, и тогда я смогу найти место получше», — постоянно повторяла я, призывая себя перетерпеть последний год.
Проникнув в лавку через черный вход, я поморщилась от кислого запаха, витавшего в воздухе.
Опять кожу горгунов привезли!
Маленькие существа, смахивающие на лягушек, живут на болотах, правда, в отличие от вторых, имеют не один ряд острых мелких зубов. Если немагу повезет набрести на их гнездо, живым не вернется — обглодают до косточек. Но пару раз в год они сбрасывают кожу, что активно используется в омолаживающих кремах. Дамы Бурсбурга выкладывают приличные суммы за чудодейственное средство.
Стараясь не думать о том, сколько часов проведу за приготовлением этих самых кремов, я повесила сумку с длинным ремешком на вешалку, предназначенную для верхней одежды, и прошла в закопченное полутемное помещение.
