Я присоединился к ней.
— Мы собираемся совершить небольшую экскурсию по дому.
Бэзил кивнул.
— Ваши остальные гости сейчас находятся на кухне, Кириос. Я объяснял, что у нас есть сотрудники, которые с огромной радостью приготовят им завтрак, но они настояли на том, что сделают все сами.
— Все в порядке. Они могут о себе позаботиться.
Он снова кивнул.
— Дополнительная одежда для Кирии должна прибыть к полудню.
— Отлично, — сказал я, улыбаясь Джози.
Она смотрела на Бэзила округленными глазами, даже когда полукровка поклонился и ушел, а затем повернулась ко мне.
— Это так странно. То есть, действительно, странно. Я хочу сказать… это как иметь дворецкого. Он вроде как всегда здесь и просто ждет, чтобы что-то сделать для тебя.
— Ему, должно быть, ужасно скучно. Честно говоря, я не сильно его утруждаю. То же самое касается любого из здешних работников. Использование их в качестве слуг… не очень меня устраивает, хотя они, кажется, хотят здесь находиться.
Джози склонила голову набок, отчего ее длинные волосы упали на плечо.
— Но ты же рос со слугами, да?
Я кивнул.
— Раньше этот дом кишел ими. — Мне нужно было дотронуться до Джози, поэтому я положил руку ей на поясницу, приглашая сделать шаг вперед. — Это третий этаж. Здесь всего несколько спален, — объяснил я, ведя ее по коридору. — Если пойти в другую сторону, можно выйти на балконы. Они окружают весь особняк.
— Ого. — Ее взгляд метнулся к закрытым дверям, которые вели в мою спальню и в комнату моей матери. — Кто-нибудь пользуется этими комнатами?
— Нет. Они закрыты. — Потянув Джози на себя, я повел ее по широкому коридору к винтовой лестнице, которая вела в атриум на первом этаже. — На втором этаже в основном гостевые спальни. Также, есть гостиная, которой не пользовались, когда я был маленьким. Подозреваю, что ситуация не изменилась.
Пока мы спускались по лестнице, минуя второй этаж, взгляд Джози перескакивал из стороны в сторону, она была очарована статуями и картинами богов. К тому времени, как мы добрались до первого этажа, она выглядела ошеломленной.
— Да ладно. Зачем вам такой большой дом? Ведь здесь жили только ты и твоя мама, верно?
— Люди, у которых есть деньги, любят это… демонстрировать, — ответил я, ведя ее к задней части дома. Когда мы проходили мимо нескольких одетых в белое работников, они останавливались и низко кланялись нам. Джози вспыхнула румянцем. — Моя мать часто закатывала вечеринки, и гости… они оставались здесь на несколько недель, даже месяцев. Справа от тебя библиотека. Еще правее — главная гостиная. К ней прилегает кинозал.
— Кинозал? — пробормотала она, покачивая головой. Мы приблизились к коридору, ведущему на кухню, где пахло жареным беконом. — Когда ты говоришь «гости», по твоему голосу не скажешь, что они были настоящими гостями.
Я пожал плечами. Мы вышли на террасу.
— В основном, это были другие чистокровные и любовники. — Я криво улыбнулся. — Мать любила развлечься.
Взгляд Джози ожесточился.
Она провела кончиками пальцев по широкому листу одного из множества растений в горшках, расставленных между удобных, больших кресел и шезлонгов.
— Значит, у твоей мамы было много любовников?
Кивнув, я встал перед Джози и открыл дверь в затененный внутренний дворик.
— Здесь можно пройти во двор. Хочешь его увидеть?
— Да. — Она последовала за мной навстречу легкому ветерку. — Твой отец был одним из ее любовников?
— Иначе как бы я появился на свет?
Джози закатила глаза.
— Ну еще бы. — Она взглянула на потолочные вентиляторы. — Он жил здесь?
Интересно, как мы так быстро перешли к теме моих родителей? Не отвечая на ее вопрос, я вышел из внутреннего дворика на яркий солнечный свет и двинулся по мраморной дорожке, направляясь к центру.
— Сет?
Оглянувшись, я увидел, что Джози остановилась рядом с каменной скамейкой.
— Мой отец был полукровкой.
— Я знаю это, — сказала она, прикасаясь к розовому цветку. — Но ты знал его?
Я медленно пошел к Джози. Последнее, о чем я хотел говорить, так это о родителях, но если она завела эту тему, я должен ее поддержать. Часть меня понимала: она начала этот разговор, чтобы не думать о том, через что ей пришлось пройти.
— Мой отец не был Стражем или Караульным. Он был здесь слугой. — Взяв Джози за руку, я переплел наши пальцы. — Он работал на улице, на территории. Он никогда не был связан эликсиром. Но даже если бы и был, сомневаюсь, что ее бы это остановило. — Во мне всколыхнулось отвращение. — Ей было все равно, находился человек в здравом уме или же нет, но думаю, ей больше нравилось, когда полукровок не накачивали препаратами. Развлекаться с ними в таком состоянии было… веселее.
Взгляд Джози упал на наши соединенные руки и задержался.
— Звучит ужасно.
— Она и была ужасной.
Сделав глубокий вдох, она подняла взгляд на меня.
— Ты не ответил на мой вопрос.
По правде, я никогда в жизни не отвечал на этот вопрос честно. Однажды я сказал Алекс, что не встречал своего отца и не знал его имени. Это была ложь, и, оглядываясь назад, я даже не понимал, почему именно я солгал.
Но опять же, в то время с моих губ слетало очень много лжи.
— Раньше, каждый день после обеда, я сидел в спальне и смотрел, как он ухаживает за цветами. Потом он уходил работать вглубь сада, и я не видел его до следующего дня. Тогда я не подозревал, что он мой отец, но, возможно, на каком-то биологическом уровне чувствовал, что нас что-то связывает, и поэтому наблюдал за ним.
— Может быть, — сказала Джози, пытаясь поймать мой взгляд.
— Я не был похож на него. Он был темноволосым и светлокожим. Я пошел в мать.
— Она, наверное, была красивой.
— Да, была. — Подняв руку Джози, я поцеловал кончик ее мизинца и обрадовался, когда ее синие глаза стали ярче. — Большинство полукровок представали перед Советом в молодом возрасте, и там определяли, будут они обучаться на Стражей или Караульных, или же их отправят в рабство. Но не я. Все и так знали, кем я буду.
— Ну конечно, — пробормотала Джози.
Я улыбнулся.
— Глаза всех предыдущих Аполлионов становились янтарными после того, как они пробуждались. Но я родился с таким цветом глаз, поэтому мы всегда знали, что я Аполлион. Я узнал, что мой отец был полукровкой, задолго до того, как все узнали, как можно создать Аполлиона. — Это была еще одна вещь, которую я скрыл от Алекс. — Я знал об этом давно.
