Алекс, сидевшая в кресле, подалась вперед.
— Где?
Глаза парня блуждали по моему лицу, а затем наши взгляды встретились.
— Я вызвал его в храм. Видимо, если пролить свою кровь на пламя, нельзя причинить вред другому богу в священном месте. Поэтому на этот раз он объявился.
Я молчала, ведь понятия не имела, что сказать. Мой отец был здесь, на этом острове, и не пришел со мной увидеться?
— Я спросил его о браслетах, — Сет протянул руку и коснулся моего запястья. — Он сказал, что только Аид может их снять.
— Хорошая новость, — отозвалась Алекс. — Нужно привести Аида сюда.
— Он не придет, пусть в храме и безопасно. Очевидно, олимпийцы — трусы.
Я все еще не могла поверить, что мой отец был здесь, но не захотел встретиться.
— Из-за тебя? — спросила Алекс.
Сет даже не пытался скрыть легкую ухмылку.
— Аполлон спустится вниз, чтобы поговорить с Аидом. Он должен справиться.
Алекс что-то сказала, и я вроде кивнула, но внутри меня все горело огнем. Я думала только о том, что он был здесь и… Стоп.
Может, это Сет не позволил ему со мной увидеться?
— Он пытался со мной встретиться?
Сет молчал, но я и так знала ответ. Я попыталась вырвать руку, а он сжал ее сильнее и притянул меня к себе. Мне хотелось сопротивляться, однако в тот момент, когда рука Сета обхватила мою талию, я сдалась и уперлась щекой в его плечо. А потом зажмурилась, чтобы не чувствовать бессмысленного жжения в глазах.
Чему я удивлялась?
— У нас получился не очень хороший разговор, — сказал Сет через мгновение, гладя меня по щеке свободной рукой. — И я думаю, он знал, что как только он покинет тот храм, мы больше не будем разговаривать.
Я устало улыбнулась и притворилась, будто не понимаю попыток Сета успокоить меня и оправдать Аполлона. Ведь он делал это не ради него. Он хотел поддержать меня, и я ценила его помощь, но данные слова не избавляли от боли.
Мой отец почти не участвовал в моей жизни. Он позволил моей маме страдать от психического расстройства, которое, возможно, развилось по его вине. Его не было рядом очень долгое время, за исключением одного бесконечного и одинокого лета. Он солгал мне о смерти мамы, и если бы у него было желание увидеться, он бы пришел. Сет не остановил бы его, а даже если бы попытался, Аполлон мог бы найти способ договориться.
Легкие сжались. Я не знала, почему мое сердце все еще билось. Но, прижавшись к Сету и медленно открыв глаза, я осознала одну важную вещь: Аполлон — мой отец по крови.
Но кровь ничего не значит.
Глава 25
Сет
Я не мог сразу сказать, что меня разбудило, и был немного удивлен, что мне вообще удалось задремать, в отличие от Джози, которая уснула где-то в два часа дня. Постоянное беспокойство не позволяло мне расслабиться, а беспорядочные мысли проносились одна за другой.
Где же чертов Аполлон?
С момента нашей встречи прошло три дня, а с тех пор, как мы с Джози заключили сделку, — четыре. Синяки на ее теле приобрели светло-желтый цвет, некоторые же совсем исчезли. Несмотря на это, она все еще очень быстро уставала. Сколько бы я ни заставлял ее сидеть на солнце, это, похоже, не приносило большой пользы. Она спала всю ночь, раз, а иногда и дважды, просыпаясь из-за кошмаров. Кошмары будили ее постоянно, и к полудню она валилась с ног. За последние три дня ее дважды стошнило, один раз перед завтраком, а другой — после. Запасы ее эфира не пополнялись. Он мерцал в ней словно перегорающие лампочки.
На улице Джози становилось лучше, в доме же все было наоборот. Как бы тяжело ни было это признавать, никто, даже верховная жрица, не знал, что делать, и нам попросту оставалось ждать Аполлона. С каждым пройденным часом я клялся, что, если он не найдет способ снять браслеты, я убью его.
На следующий день после нашего разговора с Аполлоном я перенес Эйдена и Алекс в Батон-Руж. Они звонили мне вчера вечером, но ничего обнадеживающего я не услышал. Никаких признаков Теней. Если они и находились там, то уже давно ушли. Алекс с Эйденом захотели вернуться, и я, решив, что их присутствие не помешает, перенес их обратно.
Несмотря на то, что во время перемещений меня не было рядом с Джози секунд десять, я ненавидел себя за беспечность. Не мог с этим смириться. Может, Титаны и не знают, где мы находимся, но они наверняка ищут нас.
Я открыл глаза, и как раз вовремя — мне пришлось ловить взметнувшуюся руку Джози, чтобы она не попала мне в нос. Я приподнялся на локте и посмотрел на нее.
Ее лоб блестел от пота, голова крутилась из стороны в сторону. Лицо побледнело, брови сморщились, грудь поднималась и опускалась от частых и быстрых вдохов.
Еще один гребаный кошмар.
— Джози, детка, — я коснулся ее подбородка. — Просыпайся. Ну же, проснись.
Ее ресницы затрепетали. Прошло несколько секунд, прежде чем ее лазурные глаза, полные растерянности, встретились с моими.
— Эй. — Я провел большим пальцем по ее нижней губе. Порезы зажили, и ее губы снова стали пухлыми и безупречными. Я улыбнулся, пусть мое сердце болезненно сжималось в груди. — Ты в порядке?
— Ага. Я тебя разбудила? — сонно спросила она, морща брови.
Проведя пальцами по ее щеке, я поцеловал ее в лоб.
— У тебя был кошмар.
— Да?
Я поднялся еще выше и встретился с ней взглядом.
— Не помнишь?
Немного задержав взгляд на мне, она вздохнула и перевела его на мое плечо.
— Мне снилось, что я вернулась… туда, — ей не нужно было уточнять, куда именно. — Извини. Я…
— Нет. — Убрав волосы с ее лица, я снова посмотрел на нее. — Не извиняйся.
Джози молча смотрела на меня, а я не знал, что сказать. Утешить ее словами было сложно, но я хотел, чтобы ей стало легче. Чтобы она могла спать, не видя того, через что ей пришлось пройти.
— Что тебе снилось? — спросил я.
Уголки ее губ опустились.
— Я просто… просто застряла в том месте и…
— И что? — спросил я, откидываясь на подушки.
Она перевернулась на бок лицом ко мне.
— Неважно. Это был просто кошмар.
— Джо…
Она закатила глаза и положила руку мне на грудь. Пальцы были прохладными.
— Да ну тебя, Аполлион, — сказала она, сморщив нос. — Хотя погоди. Тебя ведь больше нельзя так называть. Так нечестно.
Я усмехнулся.
— Какая жалость.
Она провела пальцем по моей груди.
— Ты куда-то уходил, пока я спала? Мне показалось, что ты вставал с кровати.
