Эйден отвел взгляд, и тогда я увидел это — подергивание его губ, как будто он пытался сдержать улыбку.
— Ты рассказала Эйдену о Джози, — понял я.
Воздух, который Алекс держала во рту, вылетел из ее груди с шумным свистом, и она виновато уставилась на меня.
— Я не хотела! У меня просто вырвалось, но это же Эйден. Я должна была сказать Эйдену.
— Она должна была мне сказать, — согласился он.
Вообще-то, нет.
— Я больше никому не скажу, клянусь. И мне очень совестно из-за того, что я рассказала Эйдену, ведь обещала Джози никому не говорить. Надеюсь, она не будет на меня злиться. — Алекс съежилась на диване и наморщила лоб. — Прости за то, что я не сдержалась, но…
Я не злился. Совершенно. И меня вдруг поразила мысль ураганной силы. Я хотел, чтобы люди знали. Что за черт? Я ведь даже не догадывался, что с этим делать!
— Но ты станешь отцом, — закончила она шепотом, который звучал как-то благоговейно.
Я медленно моргнул и опустил руки к бокам.
— Да. Я стану отцом.
Алекс свела ладони вместе.
— У меня целая куча вопросов.
— Как и у меня, — сухо ответил я.
— Ты счастлив?
— Я в чертовом восторге, — отрезал я, присаживаясь в кресло. — Я в шоке. — Мой взгляд переместился с Алекс на Эйдена. — Я никогда в жизни не испытывал большего шока. У меня колени задрожали, когда она сказала мне правду, и я равновесие потерял. — К щекам прилила краска. — Все это так не вовремя. Но как я могу не быть счастлив? Я люблю Джози. И уже люблю этого ребенка.
Лицо Алекс расплылось в улыбке.
— Кажется, я сейчас заплачу.
— Пожалуйста, не надо, — сказал я, взглянув на Эйдена.
Уткнувшись взглядом в пол, он провел руками по лицу. Напрягшись всем телом, я ждал, когда Эйден зачитает лекцию о том, как мне пора взяться за ум, как важно быть ответственным. И, что самое интересное, я был бы не против выслушать его советы вроде, «перестань растапливать людей», «не убивай Титанов» и прочую ерунду.
Алекс прильнула к нему и положила руку ему на ногу. Какое-то мгновение я ничего не понимал, но потом вспомнил. Твою мать. Я уже и забыл, как Алекс однажды думала, что забеременела, но, зная Эйдена, испытывая радость от беременности Джози, я только сейчас осознал, что Эйдену подобная новость не пришлась бы по вкусу.
Черт возьми.
На самом деле, Алекс не была беременна. Над ней вдоволь поиздевался Арес. Он вселил в нее своих сыновей, чтобы у нее помутился рассудок. Я не знал о его планах, но в конечном счете это ни черта не изменило.
Я даже не мог себе представить, как бы я себя чувствовал, случись подобное с Джози.
И не мог представить, что чувствовали Эйден и Алекс.
— Мне жаль, — прохрипел я.
Подбородок Эйдена дернулся. Наши взгляды встретились, и он понял. Да, он понял, за что я извиняюсь. И тяжело сглотнул.
Алекс откашлялась.
— Я очень рада за тебя, Сет. Я знаю, что сейчас сумасшедшее время и вы этого не планировали, но ты счастлив, как и Джози, и это самое главное.
По правде говоря, это далеко не самое главное, ведь слова Джози, сказанные ранее, были правдой. Планета не перестанет вращаться. Никоим образом.
— Не могу поверить, что говорю это, но ты будешь приносить добро. — Эйден слегка улыбнулся и кивнул, словно соглашаясь с самим собой. — Ты будешь приносить больше, чем добро, Сет.
Я уставился на него, сомневаясь, что он в своем уме.
— Эйден прав. Этот ребенок ни в чем не будет нуждаться, — сказала Алекс, откидываясь назад и поджимая губы. — Подожди-ка. Значит ли это, что ваш ребенок — бог? Очень интересно. Надо поискать какие-то книги на эту тему.
— Не уверен, что на эту тему есть книги, Алекс, — улыбнулся Эйден, поворачиваясь к ней.
— Ладно, — сказал я, вставая. — Хватит болтать.
Эйден тоже встал.
— Мы действительно рады за тебя, Сет. Мне все так же хочется надавать тебе по шее, но я все же рад за тебя.
— Угу.
И, сбитый с толку их словами, я просто вышел через дверь вместо того, чтобы выбрать более крутой выход.
* * *
После того, как Джози раз сто убедилась, что Эйден ищет название грузовика, мы взяли еду из столовой. Она хотела пойти на улицу, и я был не против. Неизвестно, помогают ли эти солнечные ванны с браслетами и беременностью, но вреда от них явно не наблюдалось. До захода солнца оставался примерно час.
Я собирался перенести Джози обратно на остров, но результаты анализа крови будут только завтра. И хоть она и была уверена, что результаты не принесут ничего нового, ей все равно захотелось остаться.
Честно говоря, я думаю, что она просто соскучилась по всем, кто находился в Ковенанте. И если она хотела остаться, значит, я тоже этого хотел. Скорее всего, здесь она будет в большей безопасности.
Мне же придется вернуться на остров через пару дней — для подзарядки эфиром. Но пока что я не думал об этом. Не хотел омрачать события гнетущими мыслями.
Выйдя на улицу с подносами в руках, мы двинулись во двор через обвитые лозами ворота. Джози шла первой и, пропустив несколько скамеек, нашла довольно большой участок травы, куда и села, поставив перед собой свой поднос. Я наполнил ее тарелку до краев картошкой фри, куриными грудками, салатом, так как Джози решила, что ей необходимо есть овощи. Рядом с тарелкой стояли бутылки с обычной водой и газировкой. А на десерт была клубника.
В вечернем свете солнца волосы Джози отливали золотом. Когда она наклонилась вперед, чтобы взять газировку, длинные пряди соскользнули с ее плеча и упали на бедра.
Она подняла подбородок.
— Ты ко мне не присоединишься?
— Вообще-то я намеревался просто стоять здесь и нагло пялиться на тебя.
Улыбнувшись, Джози открыла банку.
— Ну, мне от этого ни холодно, ни жарко.
Рассмеявшись, я сел рядом. На моей тарелке был только гамбургер. Я, разумеется, не был голоден, но как можно отказаться от гамбургера?
— А я-то думал, тебе нравится, когда я на тебя пялюсь.
— Не в тот момент, когда я собираюсь набить полный рот еды, — ответила она, запуская пальцы в картошку фри. — Как-то странно — я полубог, и мне все равно нужно есть, а ты бог, и у тебя нет такой потребности.
— Не я устанавливаю правила, — пробормотал я, надеясь, что она не свяжет мои слова с тем фактом, что мне нужно питаться эфиром. — Как ты сегодня себя чувствуешь?
— Утром только подташнивало. Я немного удивлена, что у меня уже есть симптомы. Надеюсь, это не значит, что меня будет выворачивать наизнанку девять месяцев.
