— Да, — сухо ответил Сет. — Так и будет.
— Это бессмысленно.
— В этом есть смысл для…
— А давай ты будешь смотреть на меня, когда разговариваешь со мной? — огрызнулась я, чувствуя, как во мне закипает гнев. Бумаги на столе Маркуса зашелестели. — Мне не нравится разговаривать с затылком.
— Что ж, — сказал Сет, медленно поворачиваясь в кресле. Холодные янтарные глаза встретились с моими. — Мне тоже не нравится разговаривать со стеной.
Прищурившись, я шагнула вперед.
— Могу искренне посочувствовать, особенно сейчас.
— Вот оно, — тихо сказал Маркус, почти про себя. — Это мне очень хорошо знакомо.
Пока я пыталась понять, что он имел в виду, Сет резко зажмурился, сжимая веки так, что в уголках глаз обозначились морщинки.
— Вот именно, — пробормотал он.
— Да что все это значит? — я развела руками. — Вчера все было хорошо, а сейчас нет? Я не понимаю, что…
— Не усложняй, Джози. — Сет ощутимо напрягся. Мое сердце пропустило удар. — Не позорься.
Часто дыша, я отпрянула, как будто меня ударили по лицу.
— Не позориться?
Он ничего не ответил, но на скулах заиграли желваки.
Мое лицо горело. Мне было стыдно вести этот разговор перед деканом, стоять здесь и выслушивать Сета. Будто я для него пустое место. Будто он вправе отчитывать меня. «Стыдно» было неправильным словом. Скорее «унизительно». И «больно».
Такое уже случалось — когда я застыла столбом в тренировочном зале. На невероятно долгий миг все как будто остановилось, в груди прошла глубокая трещина — резко и нереально правдоподобно. Я проглотила растущий ком в горле и увидела Маркуса. Он смотрел в окно, и до меня опять дошло, что он присутствует при всем этом.
Сет теперь глядел куда-то в стену. Я снова сделала вдох и поперхнулась. Мне больше нечего было сказать. Абсолютно. Сжимая кулаки так, что ногти врезались в ладони, я взглянула на Маркуса.
— Извините, э-э, за беспокойство. С… с тренировками все в порядке.
Сета бросил на меня очередной взгляд, но я заставила себя развернуться и покинула кабинет; каждый шаг давался с трудом. Я должна была уйти, пока еще больше не опозорилась, ведь через пару секунд я могла закричать или расплакаться, а мне не хотелось делать этого перед Маркусом. Или кем-нибудь другим.
Медленно переставляя ноги, я спустилась по лестнице, а затем вышла на улицу. Все это время мозг разрывали вопросы. Я слепо двигалась в сторону общежития, потому что не могла вернуться к тренировкам. Не сегодня. Ни за что. Глаза словно жгло огнем.
— Джози!
Мое сердце ускорилось вместе с шагом.
— Джози! — снова крикнул Сет, его голос прозвучал ближе. — Постой.
Я хотела идти дальше, но не могла. В душе вспыхнула крошечная искра надежды. Я обернулась и остановилась в тени оливковых деревьев. Сет приблизился.
— Что? — спросила я. — Ты шел за мной, чтобы снова меня отчитать?
Сет замер в нескольких метрах от меня.
— Я тебя не отчитывал.
— Чушь собачья, — рявкнула я, выбирая гнев, потому что это было лучше, чем смятение и боль. — Ты отчитывал меня перед Маркусом. Сказал мне не позориться. Но только это ты меня позорил.
Он нахмурил брови.
— Ладно. Я не хотел этого делать…
— Неважно, хотел ты или нет. Ты сделал это. — Я глубоко вдохнула и посмотрела на него. — Что происходит, Сет? Почему ты меня больше не тренируешь?
Скрестив руки на груди, он помедлил, прежде чем ответить:
— Как я уже сказал, так будет лучше.
— Это не объяснение.
Наши взгляды встретились, но он тут же отвел глаза.
— Это единственное объяснение, которое тебе нужно.
Чувствуя, как меня вновь захлестывает ярость, я коротко рассмеялась.
— Вот как? Знаешь, я уже взрослая девочка, и не тебе решать, что мне нужно, а что не нужно слышать.
— Я знаю, но на этот раз решаю я. — Его глаза чуть потемнели. Теперь их оттенок напоминал коньяк. — Я не хочу показаться придурком.
— Тогда тебе нужно постараться, — парировала я. — Потому что я уверена, что ты пришел сюда только для того, чтобы сказать мне ту же жалкую чушь, которую нес в кабинете, а этого мне не надо.
Сет резко выдохнул. В небе начали собираться темные тучи, затмевая солнце и бросая глубокие, беспощадные тени на двор кампуса. Надвигалась буря.
— Все прошло не так, как я планировал, — сказал он.
— А как именно ты планировал… как это назвать… уйти, Сет? Вчера все было хорошо, и…
— Вчера не было все хорошо. — Уперев руки в бока, он опустил голову, и теперь наши глаза были почти на одном уровне. — Вчера была одна огромная ошибка. Черт возьми. Не только вчера. Все было ошибкой.
Ого.
Я снова отстранилась, даже сделала шаг назад. Мой рот был открыт, но я потеряла дар речи. Трещина в груди становилась глубже, пульсировала, как самая настоящая рана.
— Все? — только и смогла выдавить я.
Он на секунду задержал взгляд на мне, а затем отвернулся, бормоча какие-то ругательства, и запустил пальцы в волосы.
— Ты не понимаешь.
— Ты прав. — К горлу подступили слезы, и я больше не хотела кричать на него. Я лишь хотела, чтобы это было каким-то странным недоразумением. — Я не понимаю. Ты не… не мог бы мне объяснить, пожалуйста?
Сет опустил руку и посмотрел на меня. В его глазах отразилась какая-то тайная тревога, и я напряглась — по моей спине будто провели стальным клинком. Я тут же поняла, что лучше бы не задавала вопросов. Лучше бы я вообще пошла дальше.
— Ты… Ты мне нравишься, Джози. Я думаю, ты замечательная, — ровно сказал он, и что-то у меня в груди просто зачахло, словно цветок без воды и солнца. Все кончено. — Но у нас, у меня ничего не получается.
— И ты говоришь не только о тренировках, да? — я услышала, как тоненько и жалко прозвучал мой голос.
Сет промолчал; лишь где-то вдали раздался раскат грома.
— Это неправильно, — прошептала я. — Ты даже не можешь этого сказать.
— Мы говорим не только о тренировках. Я говорю обо всем, — отрезал он, и я вздрогнула от последнего слова. Он снова отвернулся и покачал головой. — Ты хочешь, чтобы я это сказал, Джози? Тебе полегчает, когда ты это услышишь?
— Нет, — судорожно вздохнув, призналась я. — Почему? Почему…
— Я не хочу делать это с тобой, — перебил он. Его голос звучал спокойно, но фразы пронзали меня, точно кинжалы. — Я не хочу делать с тобой все это. Черт возьми, Джози, не усложняй. Такой причины достаточно.
