— Подожди. — Я догнала ее и понизила голос: — Вроде бы ввели комендантский час?
Алекс фыркнула и открыла дверь.
— Да, но к нам он не относится.
Подняв брови, я вышла на улицу вслед за ней, и мы уверенно миновали Караульных. Они не сказали ни слова. Даже когда Алекс помахала им ручкой.
Ну ладно.
— Надеюсь, в столовой осталось что-нибудь поесть, — сказала она, взглянув на меня. — Между прочим, я почти все время голодная.
— У меня здесь то же самое. — Я пожалела, что не взяла с собой толстовку. Даже в июне ветер был промозглым. — У них, наверное, осталась холодная еда. Обычно они работают до поздней ночи. Там почти всегда кто-нибудь есть.
— Круто. — Мы несколько минут шли в молчании, затем она вдруг спросила: — Ты нормально к этому относишься? К поездке в Калифорнию и к тому, с чем мы можем там столкнуться?
Я кивнула и сразу же приказала себе ничего не выдумывать, ведь это был явно безобидный вопрос.
— Да. То есть я не знаю, с чем именно мы можем столкнуться, но я… я уже встречалась с Титаном.
Ее губы сжались.
— Я слышала. Ты разобралась с Гиперионом.
— В некотором смысле, — сказала я. Мы шли по дорожке через пугающе пустой двор кампуса. — Я только его обезоружила.
— После того как… побыла с ним наедине, — тихо добавила она.
Я резко взглянула на нее. Она смотрела прямо перед собой. Я молчала.
— Ты же знаешь, что я сражалась с Аресом? — спросила Алекс.
— Да.
Она облизнула губы, затем остановилась и повернулась ко мне.
— Арес не просто по-тихому надирал мне задницу. Он… он очень долго и так сильно ломал меня, что я не была уверена, что когда-нибудь оправлюсь. — В каждом слове Алекс звучала тупая боль, и ей явно было нелегко говорить. — Я не знаю, что произошло, когда ты была с Титаном. Никто мне ничего не рассказывал, но я знаю, как… я знаю, как действует зло.
Закрыв глаза, я отвернулась и сглотнула. За последние пару дней не было ни одного кошмара. И я надеялась, что больше не будет. Избегание, прямо как по учебнику психологии, но у меня сейчас не было времени для психического расстройства.
— Короче, — сказала Алекс. — Я вот к чему. Если ты хочешь поговорить об этой фигне с Гиперионом, я тебя слушаю.
— Хорошо. — Я откашлялась и перебросила конский хвост через плечо.
Губы Алекс тронула легкая улыбка, и мне стало немного неловко из-за того, что меня расстроили ее объятия с Аполлоном. Мы смотрели друг на друга, понимая, что у нас есть еще одна общая черта, незримо, тонко нас связывающая. Мы обе заглянули в глаза зла… и стояли сейчас здесь, несмотря на это.
— Ита-а-а-к, — протянула Алекс, когда мы пошли дальше. — Ты с Сетом…?
Боже, разговор переходил от одной неловкой темы к другой.
— Похоже, с нашего последнего разговора все изменилось. — Она вдруг рассмеялась, и прежняя мрачность исчезла с ее лица. Она как будто училась быстро переходить от ужасных вещей к приятным. — Когда это было, всего лишь день назад?
— Ага. — Я засмеялась вместе с ней. — А кажется, что несколько недель, да?
— Так всегда бывает, когда все закручивается. — Она вскочила на низкую оградку и пошла по краю. И разумеется, снова перестала мне нравиться, потому что я бы сразу свалилась оттуда, как трехногая лама. — Значит, похоже, вы, ребята, разобрались.
Часть меня не хотела говорить об этом, но язык, как всегда, опередил мозг.
— Думаю, да, — сказала я и тут же поправилась: — Да. Мы во всем разобрались.
По крайней мере, я думала, что это так. У нас не было возможности по-настоящему поговорить. Мы помирились, но посидеть и нормально обсудить положение вещей — наверное, весьма неплохая идея.
Алекс не ответила. Я посмотрела на нее. Она шла по оградке с ничего не выражающим лицом.
— Он не думает, что заслуживает счастья и хорошего отношения, — сказала я. Возможно, не следовало это говорить, но я не была уверена, понимает ли Алекс, как и чем на самом деле жил Сет. — Отчасти это связано с тем, что ему приходилось делать. После того, что случилось с Аресом, боги использовали его, заставляя выслеживать тех, кто встал на сторону бога войны. Фактически он был их убийцей.
Губы Алекс приоткрылись.
— Я… я правда этого не знала.
— А я знаю все о том, что он делал, работая с Аресом. Он не простил себя. Да, он совершил много плохого, но он… он застрял в прошлом, а это неправильно, — сказала я и остановилась, когда она подошла к краю и посмотрела на меня. — Я знаю: есть вещи, которые ты, наверное, никогда не сможешь ни простить, ни забыть.
Она склонила голову набок.
— За что-то я простила его полностью. За другое до сих пор хочу его ударить.
— Понимаю. — Я посмотрела ей в глаза.
Прошло несколько секунд, и Алекс посмотрела в небо. Ее плечи поднялись.
— Я беспокоюсь за него.
— Ты…
— Меня беспокоит то, на что он способен, — добавила она, и я напряглась. — Я знаю, это не то, что ты хочешь услышать, и, пожалуйста, пойми, что я говорю это не… не из плохих побуждений. Сет… он отказался от всего, чтобы мы с Эйденом всегда были вместе. В нем есть хорошее, много хорошего, но…
Я подумала о том, что сказала Медуза.
— Но что?
Ее ресницы опустились, закрывая глаза.
— В нем очень много мрака.
— Я знаю, — прошептала я. — Но он может найти свет.
Алекс молчала.
— Он заслуживает настоящей жизни, — настаивала я. — Второго шанса.
— Согласна. — Она спрыгнула с ограды и ловко приземлилась рядом со мной. — Я к тому, что у Сета есть проблемы, но он заслуживает счастья. Действительно заслуживает.
— Я сделаю так, чтобы он был счастлив. — Мне захотелось прокричать эти слова с горных вершин.
Широко раскрыв глаза, Алекс уставилась на меня.
— Довольно громко сказано.
Я пожала плечами:
— Это правда.
Последовала пауза, и:
— Ты его любишь, да?
Я ответила без всяких колебаний:
— Я влюблена в него.
Глава 24
С колотящимся сердцем я старалась делать то, что велел мне Сет — не двигаться. Но это была чистая пытка.
Блаженная, безумная, восхитительная пытка.
Мозолистые ладони Сета скользили по внутренней стороне моих бедер к ягодицам. Я смотрела на его склоненную голову. Часть меня не могла поверить, что он стоял на коленях передо мной.
