Пассажир никак на этот интересный пассаж не отреагировал, и в воздухе повисла тишина. Сидящий во главе стола ожидал, когда же его собеседник проявит хоть какой-то интерес к разговору: поинтересуется, с кем имеет сомнительную честь общаться, выразит протест, упомянет о последствиях, в конце-то концов.
А тот сидел себе, глядя куда-то в угол, и ни гу-гу. То ли думу какую-то важную думал, то ли просто дремал с открытыми глазами.
— Для начала предлагаю познакомиться, — первым прервал паузу носатый джентльмен. — Ваше настоящее имя мне хорошо знакомо, а меня зовут Михаил. Можно без отчества.
— Привет, Михаил, — разверз наконец уста пассажир. — Как сам?
— Прекрасно, спасибо, — кивнул тот. — Буду краток, ПЕТР, — хмыкнул, — Николаевич. Скоро ваш самолет покинет аэропорт, полагаю, вы бы очень хотели оказаться на его борту. Мы хотим ровно того же.
— Замечательно. — Пассажир сделал вид, что искренне рад. — Ну, я пошел тогда?
— Конечно же, только сначала вам придется ответить на несколько вопросов и…
— И? — проговорил поощрительно пассажир. На самом деле — с легкой, почти неуловимой издевкой. Потому что чувствовал, к чему идет дело.
— И подписать один, ни к чему особо не обязывающий вас документ. — Сидевший напротив тоже был не лыком шит. И не дурак в свою очередь тоже слегка поиздеваться над собеседником.
— Под названием «обязаловка»
[1], — продолжил мысль пассажир. — Залог нашей будущей крепкой дружбы. Интересно, а псевдоним вы мне уже подобрали? Грубо работаете, дружище.
Многое в его жизни случалось. И убить не раз хотели, и пытались, и вербовать тоже пробовали. Но не так же, черт подери, в лоб и наивно. Хотя… Хотя и такое случалось.
— Может, и грубо, — прозвучало в ответ. — Только куда вы, на хрен, денетесь? Если прямо сейчас не придем к согласию, имею полномочия доставить вас в одно тихое место для продолжения работы. Там-то вас и выпотрошат, как селедку к водочке. А потом со всеми возможными извинениями отпустят. Может быть. И все, конец карьере. Нам бы очень этого не хотелось. Вам, надеюсь, тоже?
Человек по имени Петр ибн Николаевич только усмехнулся в ответ.
— Ваш выбор. Только давайте уж без ненужных телодвижений. Вы, говорят, мужчина резкий.
— А… — махнул рукой тот, — когда это было.
— Вот и отлично. Тогда пройдемте, нам пора в путь.
Пассажир встал и двинулся на выход. «Ну, Юлик, ну, жучара!»
— Простите, что вы сказали?
— Просто ворчу по-стариковски. Не обращайте внимания.
Глава третья
На заднем сиденье большущего, как автобус, внедорожника справа и слева от него устроились двое крупных молодых людей, преисполненных ответственности и ко всему сразу готовых. Вдруг, например, задержанный, разнервничавшись, начнет размахивать руками и сучить ногами или попытается выскочить на ходу. А то и примется звать на помощь.
Всего этого удовольствия служивым тот не доставил. Человек по фамилии как бы Куклин устроился поудобнее, сложил руки на груди, призакрыл глаза и затих. То ли в очередной раз задремал, то ли впал в ступор от всего происходящего. А может, просто задумался. Занятие, говорят, полезное.
Как же он отбрыкивался от этой командировки! Руками и ногами буквально.
— Ну, почему вы так боитесь? — раздраженно выговаривал ему посланец из-за «стены», молодой и крайне деловитый чей-то помощник или даже заместитель. — Смелее надо быть.
Ключевое слово — молодой. Был бы хлопец чуть постарше и самую малость более информированным, может, и уяснил бы, что сидящего перед ним человека при желании можно было обвинить в чем угодно, только не в трусости. Да и не боялся он, просто не верил. Впрочем, по порядку.
Некто Юлий Клементьевич Бондаренко как-то вдруг спустя четырнадцать лет после спешного, больше похожего на бегство отъезда взял в одночасье, да и заскучал по оставленной им отчизне и вознамерился возвратиться на ее бескрайние просторы. К русским березкам, скверным дорогам, некачественной водке и такому родному, в три этажа, мату по поводу и без.
Вышел на кое-кого из власти предержащей и аккуратно озвучил свое желание. Настоятельно при этом попросив, в смысле, потребовав, о встрече на нейтральной территории по своему выбору для обсуждения условий этого самого возвращения. И сообщил, с кем конкретно желал бы беседовать. Дескать, только ему одному и доверяю, потому что долгое время служили бок о бок. Родине. В Главном разведывательном управлении.
Действительно, Бондаренко почти двадцать лет отходил под погонами в этой почтенной организации. А в середине девяностых снял их и принялся работать на тех, кто реально платил. Начинал с «солнцевской группировки предпринимателей», потом некоторое время сотрудничал с гостями столицы со знойного Кавказа. Вершиной его карьеры стала работа с группой близких к Семье бизнесменов. Их потом стали называть олигархами. Трудился Юлий Клементьевич, судя по всему, успешно, потому что и сам выбился в олигархи. Правда, категории light.
В начале нулевых вместе со всеми ними равноудалился из ограбленной и обесчещенной отчизны. Только не в Англию, а в Шотландию. И зажил там в свое полное удовольствие, запивая тамошним элитным пойлом скучный местный хаггис и щемящую тоску по Родине.
Тоже мне, скажете, бином Паркинсона. Ну, уехал, ну, вернулся. В Лефортово прямиком, если срок давности за содеянное не вышел. Делов-то.
Ан, нет. По слухам, всю свою работу на «группу товарищей» Бондаренко, по старой конторской привычке, грамотно фиксировал. Как учили. И возвращаться собрался именно со всеми наработанными материалами. Не потерявшими актуальности и по сей день. В обмен на полный и всесторонний иммунитет, разумеется.
— Чушь, — хмыкнул бывший сослуживец, когда его вызвали кое-куда наверх. Типа, просто посоветоваться. — Полная чушь и бездарная «деза». Нет у Бондаренко никакой «компры» и никогда не было.
— Это еще почему? — взвился некто, облеченный властью.
— Да потому, что он кто угодно, только не полный идиот, — терпеливо, как ребенку, принялся разъяснять тот. — Наличие компрометирующих материалов, тем более такой серьезности, — кратчайший путь на кладбище.
— Вы не понимаете… — и он сразу все понял.
Какой смысл что-то втолковывать человеку, у которого глазки горят, как фонари вечером на Тверской? От перспективы грамотно, с полной доказухой отодвинуть от державного тела конкурентов. И заодно подчистить некоторые неприятные факты из собственного героического прошлого.
В общем, все обставили на редкость умнÓ. Направили его представлять государство на переговоры в одну из стран Средней Азии УСТНЫМ распоряжением, хотя и с самого, можно сказать, верха. Как частное лицо и с паспортом на чужую фамилию. Типа, для конспирации.
