– Что ж ты делаешь, милый? А если машина? А если бы тебя переехали?
В душе Дайнека благодарила Тишотку. Своим побегом он выручил ее из трудного положения. Она терпеть не могла объяснений и могла ответить Владу только одно: ее тоже захлестнуло безрассудное чувство. За последние дни внутри ее что-то перевернулось, но она никогда в этом не признается, потому что у нее есть Джамиль.
Уже во дворе своего дома Дайнека сказала:
– Подожди здесь, пока я отведу собаку домой. Она поднялась наверх и покормила Тишотку. Потом взяла телефонный справочник, нашла номер Благовестова и позвонила ему с городского телефона.
Ей ответила женщина:
– Але…
– Здравствуйте, могу я услышать Дмитрия Борисовича Благовестова?
– Зачем он вам?
– Хочу поговорить про Глеба Вениаминовича.
– Велембовского? – Женщина перешла на шепот. – Но ведь он, кажется, мертв…
– Я это знаю.
– Вы из полиции?
Дайнека чуть помедлила, потом соврала:
– Да.
– Ваш человек уже опрашивал наших соседей.
– К вам тоже приходил?
– К нам – нет. Зачем к нам приходить?
– Есть необходимость. – Дайнека почувствовала вкус самоуправства: – С кем я говорю?
– Ирэна Федоровна, жена Дмитрия Борисовича.
– Когда я могу к вам подойти? – Она не оставляла ни одной возможности для отказа.
– Часа через полтора, к тому времени Дмитрий Борисович должен уже проснуться.
– Он болен? – предположила Дайнека и попала в самую точку.
– Уже второй месяц.
– Мне очень жаль.
– Так вы придете или нет? – спросила Ирэна Федоровна.
– Приду, – пообещала Дайнека.
Было уже почти три часа, Дайнека и Влад стояли посреди зеленого сквера у подножья серой махины со шпилем.
– Мне пойти вместе с тобой? – спросил Влад.
– Не знаю. – Она посмотрела на часы в телефоне и, порывшись в меню, установила «авиа-режим». – А, вообще-то, пошли. Если спросят – скажу, что ты мой стажер.
В центральном подъезде их остановила консьержка. Она позвонила Благовестовым и только потом пропустила их к лифтам.
В лифте Дайнека включила диктофон.
Дверь открыла полная женщина, одетая в простое домашнее платье.
– Вы из полиции?
Дайнека ответила:
– Да.
– Можно ваше удостоверение?
Дайнека растерялась, а Влад достал из кармана красные корочки и сунул в лицо Благовестовой. Она прищурилась, вгляделась и, ничего не разобрав, отступила назад:
– Проходите, Дмитрий Борисович готов вас принять.
Войдя в прихожую, Дайнека удивленно посмотрела на Влада, но так и не сумела поймать его взгляд.
– Вы должны пообещать… – проговорила Ирэна Федоровна.
– Что такое? – остановилась Дайнека.
– Не сообщайте мужу о смерти Глеба Вениаминовича.
– Но как же я смогу?
– Прошу вас, придумайте что-нибудь. Такая новость может его убить.
– Ну, хорошо.
Ирэна Федоровна провела Дайнеку и Влада в светлую комнату, где на старинном диване с резной короной лежал тощий старик.
Положив руки на грудь, он подождал, пока они приблизятся, и едва качнул головой:
– Приветствую вас.
Дайнека представилась сама и представила Влада, назвав только фамилии, обойдясь без «званий» и места работы. Врать больше не хотелось, тем более старик не задавал лишних вопросов. Он ждал, пока вопрос зададут ему.
– Хотим поговорить про Велембовского, – сказала Дайнека и, наткнувшись на умоляющий взгляд Ирэны Федоровны, уточнила: – Точнее, про его квартиру.
– Что именно вас интересует? – спросил Благовестов.
– Мы расследуем дело о преступной группировке так называемых черных риелторов. Не знаете, как вышло, что Глеб Вениаминович выдал доверенность этой…
– Иваненковой? Женщине, которая прилипла к нему на похоронах Галины Ефимовны? Вы это хотите узнать? Я сразу сказал Глебу: будь начеку! Не верь этой проходимке! У нее на роже написано: хочу денег! Вы хоть раз ее видели?
Дайнека покачала головой, потом, спохватившись, кивнула:
– Конечно, видела.
– Тогда вы меня поймете. У нее же не лицо! У нее – рожа!
– Дмитрий Борисович, – вмешалась Ирэна Федоровна. – Тебе бы успокоиться. С чего ты так разошелся?
– Отстань! – Благовестов резко отмахнулся: – Иди на свою кухню!
Ирэна Федоровна вышла из комнаты, и Дайнека повторила ненужный вопрос, постепенно подбираясь к самому главному:
– Как же так вышло, что он дал ей доверенность?
– Был пьян. Ему подсунули документ – он подписал. Насколько мне известно, нотариус – такая же проходимка, как Иваненкова. Она приезжала к Глебу домой.
– Расскажите про Велембовского. Как он жил, из-за чего начал пить?
– А для чего вам это знать? – поинтересовался Благовестов и с любопытством посмотрел на Дайнеку, потом на Влада.
Тот ответил:
– Для установления общей картины.
– Сказано обтекаемо, но я готов рассказать. Сначала про выпивку… Сказать честно, я бы на месте Глеба от такой жизни давно спился. Или бы залез в петлю.
– Не понял, – обескураженно проронил Влад.
– Сейчас объясню. Нормальная жизнь у Глеба началась, когда он встретил Галину. И я был рад, что он попал в хорошие руки. Пока рядом с Глебом была Галина Ефимовна, он был в порядке. Выпивал, конечно… Но кто из нас не пьет? Как говорится, только язвенники и трезвенники. Глеб не был ни тем, ни другим.
– Вы дружили? – спросила Дайнека.
– С детства. Как вы знаете, семья Велембовских проживала в квартире напротив.
– Конечно, мне это известно, – с достоинством подтвердила Дайнека. – Данная квартира фигурирует в деле…
– Бросьте притворяться! Я сразу понял, что вы не из полиции! – сказал Благовестов. – Только не говорите моей жене. Она вас прогонит, а мне хочется поговорить. Вот вы, молодой человек, чем занимаетесь?
Немного помявшись, Влад посмотрел на Дайнеку.
Она вздохнула:
– Чего уж там, говори.
– Я – художник.
– А вы, барышня?
– Я – временно безработная, – сказала Дайнека.
– Не ошибусь, если скажу, что у вас есть университетское образование?
