– Затем, чтобы ты еще раз не заложила свой дом.
Немного успокоившись, Настя спросила:
– Дом все-таки мой? Это правда?
– Он твой, – сказал Вячеслав Алексеевич. – Теперь ты больше не наделаешь глупостей.
– А если ты умрешь?
Услышав этот вопрос, Елена Петровна взяла за руку Вячеслава Алексеевича.
– Когда я умру, – сказал он, – дом перейдет к Людмиле.
– Она меня выгонит!
– Я распоряжусь, чтобы не выгоняла. На ее порядочность ты можешь рассчитывать. Езжай домой и подпиши договор.
Дождавшись, когда Настя уедет, Вячеслав Алексеевич и Елена Петровна в последний раз обнялись с Дайнекой, сели в машину и выехали из двора.
Дайнека и Тишотка, как две сироты, остались стоять у подъезда. Было так грустно, что, повернись время вспять на пять минут раньше, Дайнека собрала бы свою сумку, сгребла бы Тишотку и уехала бы вместе с отцом.
Решив заплакать, Дайнека передумала, потому что в этот момент во двор въехала полицейская машина, и оттуда вышел следователь Кротов:
– Здравствуйте, Людмила Вячеславовна! Заехал наудачу. Мне нужно вам кое-что передать…
Она спросила:
– Как идет расследование?
– Сторож Ефимов пошел на поправку, к нему из Тулы приехала жена. Она точно его выходит.
– Он уже дал показания?
– И он, и Алексей Черемных.
– Кто убил Велембовского?
– Черемных. Старик рассказал ему о сокровищах, когда продавал золотую тарелку. Заправщик стал за ним следить, проломил пол и разорил временный тайник. Похитив гребень, браслет и бляшки. Когда заправщик понял, что вы с отцом разыскиваете его из-за античной монеты, он испугался и на всякий случай убил старика. Побоялся, что тот расскажет о золотых украшениях и цепочка приведет к нему самому.
– Шнырева тоже убил он?
– Да.
– Его-то за что?
– Если коротко: по пьянке Шнырь рассказал сторожу, что видел, как Черемных убивал Велембовского. Тот, в свою очередь, тоже по пьянке, рассказал об этом заправщику и тем самым подписал приговор Шнырю и себе. Если хотите знать, у меня сложилось стойкое впечатление, что Глеб Велембовский, как неглупый, интеллигентный человек, осознавал ценность всех этих предметов. Но он хотел есть и не собирался заживаться на этом свете.
Дайнека добавила:
– Он продавал их втихаря, потому что не хотел, чтобы отца назвали вором.
– Вениамин Велембовский похитил большие ценности. К тем, что конфискованы в Туле, добавилось еще сорок наименований.
– Откуда они взялись? – удивилась Дайнека.
– Позапрошлой ночью на Калужском шоссе разбился ваш знакомый, пасынок Алехина Влад Делягин.
– Он жив?… – Дайнека задала этот вопрос, теряя сознание.
Кротов поддержал ее под руку и покачал головой:
– Делягин погиб. Как считает Алехин, он ехал в деревню, в дом умершей бабки. Вероятно, хотел там отсидеться, но не доехал. В его машине обнаружены золотые предметы скифской культуры в количестве сорока единиц. – Кротов повертел пакет, который держал в руках, и продолжил: – Признаться, когда я узнал, что вы проникли в заброшенный дом с пасынком Алехина, я заподозрил вас в преступном сговоре с ним, однако не нашел никаких подтверждений. Делягин не был убийцей, он просто был ловким человеком.
– Я здесь ни при чем, – тихо проронила она.
– Мне это известно. – Кротов протянул ей пакет: – Это вам!
– Что это?
– Обнаружено при обыске в мастерской у Делягина. На пакете написано ваше имя.
– Я вижу.
– До свидания! – Кротов улыбнулся. – А лучше – прощайте. Надеюсь, больше не увидимся. – Усевшись в машину, он хлопнул дверцей, но потом опустил стекло и крикнул: – А дом, кстати, вчера снесли!
Кротов уехал, и Дайнека с Тишоткой пошли домой.
Войдя в квартиру, Дайнека положила пакет на стол и села рядом. Она долго смотрела на коричневую оберточную бумагу и на округлые буквы на ней: «Для Дайнеки». Наконец разорвала ее и достала картину, на которой был изображен домик у реки, сквозь высокие деревья проглядывало розовое небо, и солнце шло к горизонту.
В дверь позвонили. Дайнека обернулась и замерла. Тишотка выбежал в прихожую и, глядя на дверь, завилял хвостом.
Дайнека открыла дверь. На пороге ее квартиры стоял Джамиль – живой, родной и такой любимый. Она бросилась к нему, прижалась и почувствовала, что слова любви рождаются заново – как солнечный свет, как ветер или тишина ожидания.
– Я очень тебя люблю.
