На Дедила и Вавулу накинулись сразу трое хазар. Помня наказ Ильдуана, они спешили подранить старейшину и его сына, однако Дедил, опытный воин, отбил удары сабель мечом и, закрывшись щитом, ударил по ближнему ворогу. Удар получился неслабым: щит хазарина разлетелся на две половины, голова кочевника упала под ноги.
Вавула саблей проткнул второго хазарина. Третьего отец и сын добили вместе. Ор над селом стоял такой, что не было слышно даже ближнего товарища. Местные сошлись в небольшие отряды, толкаясь между полуземлянок и редких домов. И так отбивали натиск врага. Кто-то из-за городьбы пустил в село горящую стрелу, загорелась крыша дома Дедила, тушить ее было некому — все дрались со злобой и отчаянием.
Отбившись от конного отряда, Дедил крикнул Вавуле:
— Уходим к северным землянкам, там наши бьются.
— Дом горит, отец.
— Пусть горит, новый поставим, коли выживем.
— Но к своим надо чрез хазар прорываться, они как раз у землянок.
— Другого выхода нет. Или ты хочешь попасть в руки тархана? По мне лучше в бою сгинуть. Вперед!
— Погодь, отец!
— Чего?
— Погодь.
Вавула сложил ладони у рта и провыл раненым волком. Даже через шум битвы крик его долетел до реки. Его услышал Коваль.
Молодой мужик, что находился рядом, взглянул на своего десятника:
— Чего это, Сидор? Волк али ломака (медведь) на селе объявились? Вой-то какой был!
— Это не волк и не ломака, это Вавула. Ему нужна помощь, только можем ли мы оставить берег? Такого уговора не было.
— Коли не было, должно стоять на месте.
Коваль решил:
— Вот часть и останется.
Он крикнул:
— Бахарь, Гриня, Гордята и Удал, за мной! Агний, — крикнул он мужику, стоявшему рядом, — сполняешь наказ старейшины тут. Да скоро сюда все наши, что уцелеют, вывалят.
Коваль повел отряд в обход села, с запада. Зашел там за спины десятка, что подошел к селу с той же стороны. И когда прошли этот десяток, Сидор наказал:
— За мной, чрез раскуроченный плетень на село, к горящему дому Дедила.
Никто не воспротивился. Молодые мужики, держа оружие наготове, пошли за своим предводителем.
Уже за плетнем отряд Коваля налетел на хазар, обходивших постройки.
Тяжко пришлось бы мужикам, но они вышли в спины к хазарам, и покуда те сообразили, в чем дело, один только Коваль своим топором срубил троих. Двое мужиков рогатинами сбили с коней еще двоих. Остальные кинулись назад, к центральным воротам. А отряд полян вышел к горящему дому.
Коваль услышал знакомый голос:
— Сидор, дошел-таки до тебя вой.
— Еще бы так реветь — всех хазар распужал! Чего звал-то? У вас тут вроде нет никого.
— Покуда нет, но скоро будут, вон вдоль западной городьбы крадутся. Это уже по нашу душу, — проговорил вышедший из-за угла Дедил.
Вавула кивнул:
— И по полю еще десяток, не меньше, прямо на ворота идет. И с ними начальник их, вон доспехи блестят, точно из железа сделаны.
— А может, из злата, — усмехнулся Коваль.
Даже в таком положении он умудрялся шутить.
— Прорываться нам по селу надо до наших, что к северу отошли, — сказал Дедил.
— Почему по селу? — спросил Коваль. — Через него пройти вряд ли получится. И тут перебьют. Давай-ка, дядька Заруба, я над тобой поначальствую.
— Что хочешь делать?
— Узнаешь. Так как?
— Давай, начальствуй!
Коваль крикнул:
— Все за мной чрез лаз в городьбе. Но глядеть в оба. Там чуть ближе к реке десяток хазарский. Мимо не пройти, но и нас немало. Вперед!
Семеро воинов выскочили чрез порушенную ограду на волю. Их уже ждал десяток хазар, что обходил село. Увидели конницу, решили перехватить. Да еще десяток с поля подходил. Но тот покуда шел на село.
Сидор крикнул:
— Треба этих рубить, дабы не попасть под нукеров. Бьем их, мужики!
Хазары отчего-то разбили десяток на две части, по пятеро воинов, и встали у городьбы и дальше ее на запад саженях в десяти.
Коваль же повел весь отряд на тех, что стояли у городьбы. Его топор срубил десятника и ближнего к нему воина. Вавула, продолжавший биться саблей, заколол и зарубил еще двоих. Последний рванулся к своим и врезался в ту половину конных, которая шла на выручку. Этот струсивший хазарин внес сумятицу в отряд своего же десятка. Кони и всадники сбились в кучу. На эту кучу и налетели ратники Коваля. Порубили, покололи, порезали противника быстро, потом отошли к реке. Туда к берегу из села уже выходили свои. Были раненые, несли и убитых.
Дедил, видя все это, проговорил:
— И чего прорывались? Могли и на селе помереть. И подмога не подошла, обманул Кобяк. Без нее не выстоять. Здесь, у реки, остатки сотни тархана и кончат нас.
Коваль вздохнул:
— Да, тут не поле, да еще скот. Давайте прощаться, други, перед последней смертной сечей.
Не слезая с коней, Коваль и Вавула обнялись. К ним подошли другие.
Но тут за селом пронесся звонкий свист.
Дедил обернулся:
— Чего это, Сидор?
Коваль выпрямился в седле, дабы видеть далее городьбы и полуземлянок:
— Десятка три конных от Вабежи идут лавой. Впереди Кобяк.
— Услышали боги наши молитвы. Услышали старца Светозара.
— Но то не все. Вот это да, вот это нежданно!
— Чего там? — спросил Вавула.
— От Заледово тако же конница прет, эта поменьше — десятка полтора-два.
Дедил облегченно выдохнул:
— Пришли все же.
Появление новых отрядов полян разрушило планы тархана.
Выход десятков из Вабежи и Заледово первым завидел болышчы, закричал по-бабьи:
— Что это? Не может быть!
— Что? — рявкнул тархан, уже торжествовавший победу.
— Конные из Вабежи и Заледово.
— Как?
Ильдуан посмотрел в одну сторону, потом в другую:
— Этого не может быть. Как они посмели?
— Бежать надо, Янур! — завопил Авартук.
— А войско?
— Все, что от него осталось, выходит из Рубино. Поляне не дадут им дойти даже до полевой ставки. Только твои нукеры, те близко.
— А-а, шайтан! Почему мы не сожгли эти села? Почему не истребили все роды?
— Так нужны они были. Бежать надо, Ильдуан. Попадем в полон, поляне с нас с живых шкуры спустят или заживо сожгут на своих капищах.
