— Дождись старшего нукера, с ним езжайте за мной. Я по тропе пойду в лагерь, заберу сына со знахарем и охраной. Понял?
— Понял, Янур, это ты правильно решил. Так и надо. Встретимся в лесу. Конные вдогонку не пойдут.
Тархан не дал договорить помощнику, вернее, не стал его слушать, развернул коня, ударил его плеткой и галопом помчался по лесной тропе.
— Хазары отступают!
Это было видно и без крика.
Степняки, проведав о помощи полянам, идущей из соседних сел, покатились назад. Погибать никто не хотел, тем более — попадать в полон.
Дабы избежать напрасной гибели своих людей, Дедил распорядился:
— Не догонять, пусть уходят, их в поле догонят.
Так и вышло.
Кобяк тоже увидел, что степняки стали уходить, повернул свои десятки следом за отступавшими. То же самое сделал и Тихомир Сергун из Заледово.
Из Рубино живыми вышло около сорока хазар. Они кинулись следом за нукерами к тропе. Но если нукеры успели проскочить, то степнякам дорогу мужики успели перекрыть. И вновь завязалась сеча. Она была неравной: мужиков больше, да и устали уже хазары, кто-то оружие потерял, у кого-то щит раскололся. Один из десятников поднял руку:
— Хватит! Сдаваться будем!
Но его срубили свои же.
Мужики, на удивление хазар, бились грамотно, а главное ожесточенно, с напором. Скоро все четыре десятка степняков пали.
Вавула с Ковалем бились вместе со всеми. В пылу схватки Вавула увидел, как в лесу поначалу скрылся тархан, за ним его помощник и десяток нукеров.
Вавула обернулся к Кобяку:
— Тархан с нукерами уходит, тестюшка!
— Пусть уходит. Нукеры — воины сильные.
— А почему ты не супротив того, что назвал тебя тестюшкой?
— Да чего теперь, коли роды кровью повязаны.
— Это так, но я не успокоюсь, покуда не прибью этого тархана. — И крикнул своим: — Эй, кто со мной догонять степняков?
Желающих оказалось много. Вавула отобрал два десятка покрепче, а тут и Коваль подскочил:
— Это куда, Вавула, ты без меня собрался?
— А я думал, ты рядом. Тархана с нукерами хочу достать.
— Дело. Что ж, веди нас на хазар.
— Погодь, пусть пройдут половину пути тропой лесной. Почувствуют себя в безопасности. Тогда мы с дороги и налетим, и устроим им пир кровавый.
Кобяк встрял:
— Ты еще оставь мою Ведану вдовой до свадьбы.
— Э-э, тестюшка, того степняки не дождутся.
— Пойти с тобой, что ли?
— А вот это лишнее. Вам, старейшинам, есть дела и без того. Треба убитых прибрать, да…
Кобяк прервал его:
— То без тебя решим как-нибудь.
— И еще можно обоз с того берега возвращать. Без баб на селе никак в мирной жизни.
— Долгой ли будет эта жизнь мирная?
— Поглядим. Отряд, становись на опушке, — подал он команду.
Мужики беспрекословно выполнили его приказ.
Кобяк улыбнулся: «А ничего зятек, за такого и дочь любимую отдать не жалко».
Ильдуан все более отрывался от нукеров, вынужденных идти медленнее с тыловым дозором в три воина. Преследования не было, и это нервировало десятника. Ему и в голову не приходило, что поляне шли основной дорогой, а это дальше и утомительнее.
Вавула именно так повел свой отряд.
Ехавший рядом с ним Коваль подсказал:
— Слушай, Вавула, а ведь нукеры начнут понимать, что мы обходим их, а выйдя ранее нас на елань, устроят засаду. У них каждый воин — лучник.
— И что ты предлагаешь?
— Тут недалече тропа пойдет на восток. Мыслю отправить туда несколько мужиков. Дабы показать нукерам, что мы все же пошли по их следу, но не догонять, а держаться позади степняков. Похоже, они сейчас как раз на полпути. И тропа, о которой говорю, тоже выходит где-то там, посредине.
Подумав, Вавула согласился. Коваль подозвал к себе Бахаря Первушу и объяснил свою задумку. Первуша кивнул, кликнул четверых из Рубино и увел их на указанную тропу.
Нукеры, как и положено, шли с оглядкой. Им не верилось, что поляне не поскакали вдогонку, имея возможность захватить тархана. Из-за отсутствия погони хазары нервничали.
Глава нукеров Дабир то и дело метался из отряда к дозору, но тот докладывал, что полян нет. И уже когда до большой елани оставалось версты две, погоня объявилась. О том тут же было передано Дабиру, и он успокоился. Все встало на свои места. Ватага полян шла рядом, а значит, на выходе к елани следует устроить ей встречу. Большей части десятка отойти за шалаши и бить полян стрелами. За то время тархан заберет сына, знахаря, болышчы, и все они уйдут в лес звериной тропой, а следом спасутся и нукеры. Большого отряда проклятые поляне пустить следом не могли. А с десятком-другим храбрые нукеры справятся. Не впервой.
Выйдя к большой елани, Дабир оставил в кустах трех лучников, остальным велел укрыться за шалашами. Сам же поскакал к малой юрте. Там знахарь с помощником готовили Джабу к дальней дороге в восемьсот с лишним верст.
Тархан взглянул на старшего нукеров:
— Что там?
— Поляне вышли следом. Догнали.
— Объявились, значит?
— Да, господин.
— И много их?
— Этого сказать не могу. Дозволь устроить им достойную встречу?
— Не дозволяю, я повелеваю перебить полян.
— С полонянками ты разберешься?
— Не след мне марать руки о них. Убей их сам, как разгромишь отряд. Мне с сыном забота важная.
— Да, господин, все сделаю.
Тархан кивнул на помощника:
— Возьмешь у Туриса свиток, на нем уже нанесена тропа вдоль болота, по которой уйдем в глубь леса.
— Слушаюсь.
Забрав свиток, старший нукер прошел в шатер, где, прижимаясь друг к дружке, сидели испуганные полонянки.
Дабир рассмеялся зловещим смехом:
— Подождите немного, красавицы, скоро я приду за вами. Нам будет очень хорошо.
Закрыв полог, он предупредил стражу:
— Стеречь.
И поскакал к шалашу, что стоял ближе к дороге.
Понимая, что на выходе к елани хазары непременно устроят засаду, Первуша остановил свой отряд на расстоянии полета стрелы.
Дабир ждал, нукеры ждали, поляне не выходили. Из шатра вынесли носилки с Джабу.
— Шайтан бы их побрал, — выругался Дабир, — чего они встали?
И тут звериное его чутье подсказало: опасность рядом!
