— Чем же я могу помочь? Послать войско? А до того объяснить свои действия кагану, который не знает о походе твоего брата? Как думаешь, Тимур, о чем сразу спросит меня хан ханов?
Тимур вздохнул:
— Как Янур посмел пойти без спроса на земли полян. Ты же не скажешь, что с твоего разрешения?
— Конечно, не скажу. И вопрос будет именно таким. Ответ тоже нетрудно предугадать. Сам пошел, сам пусть и выбирается. А попал в беду — его вина. Таково наказание за самовольство. Не пропадет там, будет наказан здесь по возвращении. Не дело тарханов ходить в походы без повеления верховного правителя. Таков будет ответ. Если Янур вернется, то уже на следующий день ему придется отвечать перед каганом.
Тимур проговорил:
— Я чувствую, с братом случилась беда. Он нуждается в помощи. Возможно, его уже нет в живых…
Заместитель кагана прервал тархана:
— Ты знаешь, каким путем и к каким землям полян пошел Янур?
— Да, господин.
— У башни донжон, что в южном углу, стоит шатер. В нем бек племени бележей, слыхал о таком?
— Они живут рядом с ногаями.
— Да. Иди к беку, его зовут Ганзал Шамат. Он приехал к нам в поисках дела. Бележи не занимаются скотоводством и земледелием, их дело — разорение чужих земель, это племя воинов. Если ты заплатишь ему, я уверен, бек поможет тебе. Но учти, Тимур, я в ваших делах ни при чем. Как и в походе Янура. Ты хорошо понял меня?
— Да, господин.
— Ступай!
Тимур Гальбар вышел из большого шатра.
К нему подошел болышчы:
— Ну что, согласился шад помочь нам?
— Он ни при чем, но… идем.
— Куда?
— Я знаю куда.
Они прошли к башне донжон — главной большой башне внутри крепости.
Неподалеку стояли юрты, посреди них красовался шатер. Повсюду сновали воины, числом небольшим, но видом свирепым.
Тархан с помощником приблизились к юртам. Дорогу им преградил один из воинов:
— Кто такие?
— Гости шада каганата.
— Его шатер остался позади вас.
— Да, сейчас нам нужен бек Шамат. К нему нас послал Ханук.
— Откуда вы?
— Из Хамлыха.
— Стойте здесь, я сообщу беку о вас.
Ратник ушел и вскоре вернулся:
— Ступайте в шатер, бек примет вас.
Тимур спросил:
— Обоих?
— Заходите, хозяин сам решит. Поспешите, у нас сегодня охота.
Тархан и болышчы прошли в шатер.
Он почти не отличался от шатра шада: такая же богатая обстановка, только меньше места и внутри не было топчана. Красивый ковер был настелен на толстую кошму, уложенную прямо на земле. В углу на корточках, закутанная во все белое, сидела женщина, похожая на подростка.
Тархан поприветствовал бека.
Тот указал рукой на болышчы:
— Ему при разговоре делать нечего, если только не он ведает у тебя важными делами.
— Я сам могу решить свои дела.
— Тогда пусть выйдет.
Болышчы вышел.
Бек предложил:
— Садись рядом, гость. — Он повернулся к женщине: — Рахиль, принеси кумыса. Да прохладного, забродившего.
— Слушаюсь, господин.
По голосу следовало, что она — действительно еще подросток, девушка лет двенадцати.
Шамат ухмыльнулся:
— Наложница. Недавно взял. Хорошая девчонка.
Что мог на это сказать Тимур? Промолчал.
Наложница принесла чаши конского сильно хмельного холодного молока, поклонилась.
Мужчины выпили. Устроившись поудобнее на подушке, Шамат произнес:
— Ну, говори, человек шада, с чем пришел?
Тархан поведал о своих заботах.
Шамат оживился:
— Пропали, говоришь, брат с племянником в землях полян?
— Получается так, бек, поможешь найти или хотя бы узнать, что случилось?
Шамат резко сел:
— Сколько заплатишь?
— Назови цену.
— Хоп. У меня здесь пятьсот воинов. Я могу завтра же выйти в поход. Но баи — начальники отрядов спросят, а что они за это получат?
И тут же он сменил тему:
— Пятьдесят тысяч дирхемов, запас провизии на весь переход к реке дней на двадцать. Дашь деньги и провизию, выведу войско немедля.
— Пятьдесят тысяч — это много, бек, на них можно тысячу коней купить, отару в десять тысяч овец. И потом, твое войско будет иметь возможность разорять племена полян, что встретятся на пути, брать рабынь, каждую из которых сможет продать не менее чем за триста дирхемов. А если поляне разгромили отряд брата, ты должен будешь разорить и те села, что стоят у реки, там же возьмешь большой ясырь. Двадцать тысяч!
Шамат усмехнулся:
— Теперь я знаю, где можно поживиться, не занимаясь сотней твоего брата и его судьбой. Цена назначена. Твое дело — соглашаться или нет. Я пойду в земли полян и без того.
— Хорошо, бек, я согласен, но дай клятву, что ты узнаешь все про брата и племянника и, если они живы, ты вернешь их.
— Клянусь. Когда будут деньги и провизия?
— Дай мне верных людей, мы поедем в Хамлых, там я отсчитаю деньги, там же соберем провизию, и завтра все это будет у тебя.
Он хлопнул в ладоши, появилась наложница:
— Слушаю, господин.
— Позови ко мне бая Асхата Каплата!
— Да, господин.
Явился бай, второй по значимости человек в племени, он же войсковой начальник, в подчинении которого была сотня конных воинов. Всего в племени было десять баев, пять из которых находились при беке со своими сотнями.
— Звал, бек? — спросил богатырь лет тридцати в полной боевой амуниции без шлема и вооружения.
— Да, Асхат! Есть выгодное дело. Вот он, — Шамат кивнул на Тимура Гальбара, — местный тархан, хочет, чтобы мы пошли в земли полян. Но о том я расскажу тебе позже. Сейчас же ты назначишь воинов, пятерых думаю хватит, пусть они едут с тарханом. Он передаст им, что должен передать, и мы выступим в поход.
Бай-сотник кивнул:
— Слушаюсь, господин.
— Еще, Асхат, Тимур Гальбар оставит здесь своего помощника болышчы Забара Тарбака. Пусть он будет в твоей сотне.
— Да, господин.
— Людей для поездки в Хамлых приведи к шатру.
— Слушаюсь.
— Ступай.
