И тут лес ожил. Над засекой поднялись лучники. Вавула выкрикнул команду, и в сторону реки полетела первая туча стрел. За ней вторая, третья, и так, пока стрелы не стали падать в воду, не достигая врага. После этого Вавула приказал прекратить стрельбу:
— Луки с собой, приготовиться к отходу на елань.
Мужик по имени Федор, что исполнял обязанности помощника сына Дедила, посмотрел на воеводу:
— Когда отходить будем, Вавула?
— Скажу, — кратко ответил тот.
— Как бы не опоздать, до городища все же шесть верст, еще неизвестно, что там, на перелазе выше по реке.
— Там то же, что и здесь.
— Откуда тебе известно?
— Я не жрец, но ведаю, что должно быть на востоке. Всем быть готовыми к отходу. Следите за рекой. Если раненые начнут выбираться на берег, идите и добейте их. Мы не должны пропустить ни одного живого врага.
А на противоположном берегу катался по земле разъяренный сотник Каплат:
— Шайтан, эти проклятые поляне, сколько людей сгубили! Отборных воинов! Что я скажу их женам и отцам?
Абашиз, потерявший полтора десятка воинов, крикнул Каплату:
— Встань, бай, не будь женщиной! Не все потеряно.
— Поведем моих людей вместе.
— А что потом скажет бек?
— Что он может сказать? Мы встретились с сильным противником, потому так много жертв, но сражение только начинается. Наше войско возьмет городище!
— Как, Гузир? — спросил Каплат. — Для того, чтобы выйти к городищу, мы должны переправиться через реку, а перелаз закрыт.
— Ничего. Колья ранят коней и всадников, но плоты сломают их.
— Плоты?
— Да.
Абашиз повернулся к своей поредевшей сотне:
— Рубите деревья, вяжите плоты конской сбруей. Три больших плота!
Бележи кинулись в лес.
Все это видел Вавула:
— А начальник у горцев не дурак, понял, что делать.
— Выставят вперед плоты?
— Да. Так на его месте и мы бы сделали.
— Но тогда и вовсе надо уходить.
— Уйдем, но не сейчас, покуда надо смотреть за рекой.
На восточном перелазе на подводную заграду налетела полусотня Баглара. Но там баи действовали более осторожно. Они успели вернуть основные силы полусотни, когда увидели гибель передовых десятков. Тут же был послан гонец к Шамату. Придя в себя, Каплат тоже отправил к беку гонца. Вождь бележей впал в ярость, узнав, что уже на переправе его войско лишилось более сотни воинов. И это точно — не последние потери.
Он повелел Каплату и Баглару вязать плоты, ломать подводные заграды и бить заслоны на берегу. У него еще оставались для этого силы. Он тут же решил частично пополнить урон на западе и сравнять отряды на обоих перелазах. Для этого под начало Каплата он отправил полусотню из отряда Албури Месира.
Солнце подошло к зениту, когда горцы, не приученные к такому труду, связали наконец три больших плота. Подтащили их к реке, спустили на воду.
Подошла полусотня Месира во главе с десятником Анзылом Касполаром. Каплат знал его. Успокоился немного, получив подмогу. А заодно узнал и про ярость бека. Тот никогда и никому не прощает ошибок. Значит, надо будет так отличиться, чтобы успех был громким.
Каплат тут же хотел посадить на плоты по десятку воинов, но Абашиз отговорил его:
— Зачем столько? И одного десятка хватит, их из воды еще другие толкать будут.
— Почему ты не хочешь послать больше людей?
— Потому, что поляне слишком хорошо стреляют из луков.
— Я лично буду резать им головы.
— Это твое право.
— Ладно, будь по-твоему, но не забывай, Гузир, тут пока я начальник.
— Я все помню, Асхат.
Каплат отвернулся. Абашиз, если будет ему выгодно, первым поведает беку о бегстве Каплата.
Но — пора наступать. Раздалась команда:
— Гребцы на плоты! Укрываться щитами!
И опять необдуманная команда. Воины не могли одновременно работать шестом и держать перед собой щит. Да и закрывал он только часть тела, оставляя все остальное открытым для лучников.
При подходе плотов Вавула передал лучникам:
— Выстреливайте переправщиков на плотах, бейте тех, кто встанет на их место, но как только плоты начнут ломать копья — сразу на коней и рысью в городище.
Плоты тем временем дошли до места, где напоролись на колья первые бележи. Свистнули стрелы. Десяток горцев попадал в воду. На их место тут же встали другие, поляне сбили и их. Плоты затрещали по заграде, ломая колья.
Дальше медлить было нельзя. Мужики бросились к коням, и вскоре полтора десятка человек единым отрядом уже скакали к крепости. Зашли со стороны больших ворот, через мосток, который за ними сразу же убрали.
Вавула наказал ратникам находиться у ворот, а сам проехал к дому отца, у которого кроме самого Дедила стояли Кобяка и Сергун.
— Ну что, — шагнул к сыну Дедил, — много ли чужеземцев побил твой отряд?
— Около сотни, отец.
Старейшины переглянулись:
— Около сотни, говоришь?
— Большая часть погибла на подводной заграде, два десятка мы застрелили на плотах.
— А сколько же их выходило к перелазу? — спросил Кобяк.
— Сотни две.
— Значит, ополовинили чужаков?
— Похоже, что так!
— Молодцы. И где сейчас оставшиеся бележи?
— Наверное, маются с «волчьими» ямами.
Старейшины рассмеялись.
Подошел улыбающийся Коваль:
— А вот и я!
— Ну, говори ты, Сидор.
— Встречу на реке устроили знатную. Полусотню косоглазых утопили точно. С плотов сбили пару десятков. В общем, на берег хорошо если половина вышла. Но идут уже к крепости.
— Отряды на стены! — приказал Дедил.
Вавула спросил:
— Куда именно вставать?
— Ты занимай часть от ворот до реки. — Повернулся к Ковалю: — А ты на восточную стену, там свободное место между внешней и внутренней стенами.
Вавула и Коваль довольно переглянулись и разошлись каждый на свое место.
Бележи наконец вышли на этот берег. Воины, одеваясь на ходу, хватали оружие и бросались в лес. Наткнулись на засеку, за которой разглядели поднятую уходящими полянами пыль.
— Не успели.
На берег вышли баи Каплат и Абашиз. Вместе со своими воинами быстро облачились в доспехи. Каплат, сжав зубы, проговорил:
