– А если там разрыв сосуда?
– Деля, нет выхода.
– А если роды начнутся?
– Если мы будем тут в угадайку играть, она останется без ступни, – тихо огрызнулся Матвей, вставая, и я сочла за благо не спорить больше – он все-таки видел подобных травм больше, чем я. – Иди сюда, – велел муж, и я, снова выбравшись под дождь, обошла машину. – Поищи что-нибудь, чем можно будет плотно зафиксировать два сустава. Что-то длинное и не очень широкое. Бинты есть в аптечке.
Я растерянно оглянулась, и тут мой взгляд упал на стоявший через три машины джип, на крыше которого были укреплены длинные доски. Подбежав к машине, я застучала в стекло. Водитель сразу понял, в чем дело, и предложил:
– У меня в машине еще две упаковки ламината, там покороче плашки. Может, его лучше?
– Да, будет идеально. Спасибо вам.
– Может, надо чем помочь? – вынимая из упаковки две коричневые плашки, спросил он. – У меня есть ножовка, пила по металлу…
– О, господи, да что ж вы молчите?! – заорала я, не помня себя от радости. – Берите все скорее, будем сиденье отпиливать.
Когда я вернулась к Матвею в сопровождении водителя джипа, вооруженного ножовкой и пилой, у Мажарова просветлело лицо:
– Ну, все, теперь точно получится.
Водитель джипа Виктор под руководством Матвея принялся подпиливать сиденье, а я, держа наготове бинты и жгут, готовилась извлекать ноги Ирины. Когда Матвей убрал отпиленное кресло, я увидела картину довольно страшную – правая нога женщины была багрово-синюшной, неестественно вывернутой влево. Пульса на стопе не было, но и открытого кровотечения – тоже. Ирина застонала, очнувшись.
– Может, ей обезболивающее сделать? – предложила я.
– У меня только кетонал, его нельзя на ее сроке беременности. Я постараюсь аккуратно репозицию сделать.
– Матвей, а если не получится? – перехватив его руку, прошептала я.
– Ты совсем в меня не веришь, – улыбнулся ободряюще муж. – Я не стал бы делать то, в чем не уверен. А теперь иди к ней, возьми за руку, говори что-то, отвлекай. Ей будет очень больно, но потом станет легче.
В тот момент, когда Матвей резким движением вернул стопу Ирины в нормальное положение, она издала такой крик и с такой силой впилась пальцами в мою руку, что я испугалась. Но через пару минут она уже дышала ровнее и все повторяла:
– Почему колено? Колено почему?
На колене была неглубокая рваная рана – видимо, что-то острое лежало в кармане чехла на спинке кресла, но никакой опасности она не представляла.
Матвей наложил шину, забинтовал и колено, обработав его перекисью. И только теперь мы услышали звук приближающегося вертолета. Я почувствовала, как у меня внутри словно расслабилось что-то – теперь все будет в порядке, Ирину отвезут в больницу и там окажут всю помощь, которая требуется. Она вдруг снова сжала пальцы на моей руке и спросила:
– А муж? Где мой муж?
Я не знала ответа на этот вопрос, хотя догадка посетила меня сразу, едва я увидела отсутствующее водительское сиденье. Похоже, Ирина от удара потеряла сознание и не поняла, что мужа больше нет.
– Все будет хорошо, – пробормотала я, уступая место прилетевшему врачу.
Матвей разговаривал со вторым врачом, я не слышала слов, у меня вдруг все поплыло перед глазами, и я, пошатнувшись, схватилась рукой за машину, чтобы не упасть. Нужна была сигарета, чтобы хоть немного привести себя в равновесие. Я не чувствовала, что насквозь промокла, что с волос капает, что плащ уже не защищает, а наоборот – давит своим весом на плечи, пропитавшись водой. У меня кружилась голова, сбивалось дыхание, перед глазами мелькали мелкие точки. Никогда прежде я не могла бы и подумать, что, будучи хирургом, испытаю подобное при виде автодорожной аварии.
– С вами все в порядке? – С другой стороны машины появился водитель джипа Виктор, который помог нам вызволить пострадавшую.
– Да-да… простите, у вас сигаретки не найдется? – спросила я охрипшим голосом.
Он протянул мне пачку и помог прикурить. После первой же затяжки я почувствовала, как отпускает, даже, кажется, голова стала кружиться меньше.
– Вот ни за что бы не смог врачом работать, – сказал Виктор, притулившись рядом со мной. – Каждый день такое видеть…
– Я бы тоже не смогла, – механически отозвалась я.
Он удивился:
– Так вы вроде врач.
– Я пластический хирург, у нас по-другому всё.
Звук взлетающего вертолета отвлек нас от разговора, а вернувшийся Матвей, оглядев меня, покачал головой:
– И как ты машину вести собираешься?
– Как обычно. Сейчас все пройдет.
– Ты бы в салон села, хоть отогреешься немного. Там эвакуатор подошел, сейчас уберут с дороги остатки, и можно ехать.
Я обманула мужа. Странное состояние, охватившее меня, не прошло даже в клинике, куда я доехала каким-то чудом, потому что практически не видела дороги и не разбирала, где и как еду.
Надежда
Август
– И что – совсем ничего нельзя сделать?
Лицо Светки выражало готовность немедленно помочь, но вот чем, она, разумеется, не знала. Как не знала этого и я. Квартиру отберут, тут даже сомневаться не приходится – банк государственный, все документы в порядке, мама – единственный собственник, могла делать, что захочет. А я теперь останусь на улице. Тех денег, что есть у меня в заначке, хватит на оплату одного месяца съема, а что потом? Зарплата не позволяла снимать жилье, нужно либо искать еще какие-то подработки, либо… ну, я не знаю – на чудо надеяться, на волшебника в голубом вертолете.
– Может, попытаться оспорить? – робко предложила Светка.
– Что оспорить? Там все законно, это ж тебе не частная контора. Да и я, по сути, в этой квартире только прописана, у меня даже доли не было.
– Как вообще получилось, что ты ничего не знала? Надя, я никогда не спрашивала, считала, что это не мое дело, но теперь, когда все так далеко зашло… как ты могла не знать, что она берет эти заемы, оформляет кредиты? А главное – зачем, куда она их тратила?
Говорить на эту тему совершенно не хотелось – это было так мучительно стыдно, словно Светка требовала от меня признаний в непристойностях.
– Она играла в покер. Проигрывала, конечно. Я сперва не знала, а потом начались визиты каких-то странных людей, какие-то угрозы. Она начала прятаться, менять телефонные номера. А потом, видимо, поняла, что все бесполезно.
Я изо всех сил ущипнула себя под столом за бедро, чтобы не расплакаться, но это не помогло. Я так давно не давала воли своим эмоциям, что уже ничего сейчас не помогло бы. Светка совсем растерялась, глядя на мою истерику, – она не знала, как вести себя в подобных ситуациях, потому что уж кто-кто, а я таких фортелей никогда не выкидывала.
