Надежда
Август
Находка так поразила меня, что минут десять я с трудом дышала и боялась опустить руку, на которой лежала брошь. Откуда в нашей семье могла появиться такая дорогая вещь? Неужели мама не знала о ее существовании? Наверняка не знала, как и о деньгах, иначе продала бы. Но тогда откуда она взялась, почему лежит среди книг? И этот тайник явно продуман, раз шкатулка выполнена как книга, с первого взгляда и не отличишь, если в руки не брать.
Я столько раз вытирала пыль в шкафу и никогда ничего не заподозрила, не заметила. Осторожно перекатывая жука на ладони пальцем, я зачарованно смотрела, как камень отбрасывает блики на стены – прямо на него попал луч солнца, каким-то чудом пробившегося сквозь затянутое облаками небо. Что же мне делать с этой находкой? Если бы точно знать, что она принадлежит кому-то из моей семьи… Я не могла вспомнить, чтобы когда-то видела эту вещь у бабушки или мамы, они вообще украшений не носили. Но тогда откуда взялась эта брошь и почему была спрятана? Не хватало мне еще таких тайн на голову…
Не придумав ничего лучше, я позвонила Светке и виноватым голосом попросила зайти вечером. Подруга не умела долго обижаться и пообещала прийти сразу, как закончит работу.
– Купить что-то? – задала она уже привычный вопрос.
– Нет, не нужно, все есть. Только не задерживайся, ладно? Это важно.
Я положила трубку, представляя, как остаток дня Светка будет сгорать от любопытства в своей конторе – она работала бухгалтером в поликлинике, обслуживавшей наш участок.
Брошь я аккуратно упаковала назад в шкатулку, для надежности сунула под подушку в спальне и продолжила уборку – не бросать же на половине.
Не знаю почему, но мне вдруг стало легче дышать – как будто странная находка могла сделать мое будущее чуть более определенным. Интересно, на какую сумму могут потянуть эти камни, если их попробовать оценить? Ясно же, что брошь у меня никто не купит, а вот камни… Такой крупный изумруд… Я никогда особенно не интересовалась ни драгоценностями, ни украшениями вообще – как-то не принято было это в нашей семье. Первые и единственные сережки – маленькие квадратики из белого и розового золота – мне подарил папа на восемнадцать лет, я тогда очень захотела проколоть дырки в ушах, и мы со Светкой, отчаянно боясь боли, все-таки натерли друг другу мочки солью и просадили их огромной сапожной иглой. Визгу было… Мама, конечно, ругалась, а папа на следующий день принес эти сережки:
– Раз уж проколола, надо что-то вставить, не зря ведь терпела.
Мне кажется, я никогда с тех пор их и не снимала.
Закончив с уборкой в шкафу и вымыв полы, я сбегала в душ и прикинула, чем бы таким угостить подругу, которая придет с работы. В распоряжении была только пачка творога и банка сметаны, и я решила сделать сырники, которые Светка могла есть, пока не отберут. Когда процесс жарки был в самом разгаре, вдруг позвонил Максим. Я, честно сказать, обрадовалась – хотела услышать его голос, поговорить хоть пару минут.
– Ты сегодня какая-то подозрительно веселая, – отметил он сразу.
– С чего ты решил?
– Голос изменился.
– Да так… настроение хорошее, уборку вот закончила, подругу жду.
– А вы, смотрю, часто видитесь?
– Как время бывает. Она каждый день на работу ходит, не как я. Удаленка – вещь хорошая.
– Значит, погулять тебя сегодня приглашать смысла нет?
Услышав это, я расстроилась – надо же, именно в тот день, когда Максим решил пригласить меня куда-то, я должна непременно поговорить со Светкой. Но откладывать было нельзя, нужно решить, что делать с брошью.
– Если бы ты позвонил на пару часов раньше… – огорченно проговорила я.
– Пару часов назад я был занят. Ну ничего, попробуем в другой раз.
Мы попрощались, и я, положив трубку, стала переворачивать уже начавшие подгорать сырники. Похоже, что он не женат – иначе зачем бы стал приглашать меня на прогулку? Имея за плечами всего одни серьезные отношения, я все еще верила в то, что порядочные мужчины не вымерли, как древние животные, а существуют и даже до сих пор встречаются. Пример родителей, проживших вместе довольно долгую жизнь, убеждал меня в этом. И, будь папа жив, думаю, что и сейчас все было бы хорошо, а мама не устроила бы мне такой апокалипсис. Когда отца не стало, она вдруг совершенно растерялась и никак не могла понять, как ей жить дальше. У меня была своя жизнь, а у нее – ничего. Думаю, что именно потому появился этот покер, который давал ей иллюзию общения, возможность выйти из дома. Некоторые в таких ситуациях начинают выпивать, а мама пошла по другому пути – взяла в руки карты.
Горка сырников на тарелке росла, радуя глаз золотистыми поджаристыми бочками, осталось только взбить сметану с сахарной пудрой – и будет красота. Светка с детства отличалась любовью ко всякой выпечке, но Илана Григорьевна этого не умела, а в нашем доме подобное практиковалось довольно часто – папа себя ограничивал, а мы с мамой позволяли себе раза два в неделю что-то испечь. Вот Светка и приходила к нам. Став взрослой, она так и не научилась возиться с тестом, потому всегда бывала рада, если, зайдя ко мне, обнаруживала на столе что-то вкусное. Мне не трудно, а ей приятно. А сегодня я еще и чувствовала за собой вину, хотелось как-то загладить. Кроме Светки, у меня, в сущности, никого больше и не было.
Она пришла около шести, и, разумеется, не с пустыми руками – притащила букет астр и целый пакет мелких кислых яблок, купленных, видимо, у какой-то бабульки на остановке – там всегда располагался стихийный базарчик, где можно было запастись всякой огородной мелочью.
– Держи! – Светка сунула принесенное мне в руки, разулась и сняла очки. – Опять дождь, все стекла заляпала, ничего совсем не вижу.
– Мой руки, я тебя ужином кормить буду, – отозвалась я уже из кухни.
Бело-фиолетовый букет почему-то поднял мне настроение, да и вообще сегодняшний день сложился как нельзя удачно, чего не случалось уже довольно давно. Светка, с порога кухни втянув ноздрями запах свежих, еще теплых сырников, блаженно закатила глаза:
– О, мой бог… Надька, ты волшебница.
– Ешь, – засмеялась я, придвигая к ней тарелку и вазочку со сметаной.
– Слушай, а ты сегодня того… молодцом, – окуная сырник в сметану, заметила подруга. – Даже не верится.
– У меня есть новости.
При этих словах Светкина рука замерла с недонесенным до рта сырником:
– Не тяни, выкладывай!
– Во-первых, я нашла папину записную книжку. Оказывается, ее кто-то спрятал, мне пришлось все книги в шкафу перебрать. А во-вторых, я нашла то, на что вообще не рассчитывала.
– Надька!!! – взвизгнула подруга, даже на табуретке подскочив в нетерпении.
– Погоди…
Я сбегала в спальню, принесла книгу, задернула шторы на окне под недоуменным взглядом Светки и, опустив шкатулку на стол, открыла ее. Жук сверкнул брюшком так ярко, что Светка невольно ахнула:
