Сразу у подъезда пришлось раскрыть зонт – лил такой дождь, что соседнего дома не было видно. «Зря я в магазин потащился, нашел время», – с досадой подумал Игорь, но возвращаться уже не стал – все равно придется идти, не сегодня, так завтра. Лучше уж сейчас, хорошо, что есть зонт.
До супермаркета он добрался быстро, стряхнул с зонта воду и вошел в ярко освещенное помещение. Двигаясь с тележкой между полок, Игорь прикидывал, что бы такое взять, чтобы всю неделю не заботиться об ужинах. Готовить он не любил, да и не особенно умел, а потому отдел полуфабрикатов казался ему идеальным выходом из ситуации. Пельмени, котлеты, хинкали… рыбные палочки вызвали неприятные воспоминания, и он быстро отвел глаза от стопки коробок в холодильнике. Размышляя, не взять ли просто пару стейков из семги, он подошел к рыбному прилавку.
– Ой, какая встреча! – вдруг раздалось сзади, и Авдеев почувствовал, как окаменели плечи. Надо бы повернуться, но он никак не мог совладать с собой. – Может, поздороваемся? Не рад меня видеть?
– А мы уже на «ты»? – Сделав над собой усилие, Игорь развернулся.
– А к чему нам церемонии, правда?
Если бы мог, Авдеев придушил бы стоявшую перед ним невысокую женщину собственными руками. За эти годы она, прежде вполне миловидная и даже симпатичная, слегка изменилась, обрюзгла, потолстела – над джинсами, туго обтянувшими ноги и зад, виднелся валик жира, который совсем не маскировали тонкая трикотажная кофта и расстегнутая короткая куртка. Бело-желтые волосы с отросшими темными корнями, макияж чуть поплыл, а глаза по-прежнему наглые, и ухмылка на губах презрительная – увидела, что Игорь опешил, радуется произведенному эффекту.
– Ты какими судьбами здесь? – спросил Авдеев.
– У приятельницы день рождения, отмечать собрались. Как живешь-то, доктор? Спишь хорошо?
Авдеев почувствовал, как изнутри поднимается к горлу комок ярости, который вот-вот либо задушит его, либо разорвет грудную клетку и затопит тут все волной, с которой справиться просто нет сил.
– Хорошо, – процедил он сквозь зубы.
– Ну, ладно, тогда живи дальше. Раз спишь хорошо, – хохотнула она и, развернувшись, помахала ему рукой.
Когда женщина скрылась за полками, Игорь почувствовал, как у него задрожали колени. «Не хватало еще в обморок тут хлопнуться», – подумал он, машинально зачерпнув с прилавка ледяную крошку, отчаянно вонявшую рыбой, и прикладывая горсть ко лбу.
– Вы что делаете? – удивленно протянула молоденькая продавщица в бело-синем фартуке и такой же тканевой наколке на волосах.
– Простите… мне нехорошо… – пробормотал Авдеев, опуская руку на прилавок. – Сейчас пройдет…
– Может, вам «Скорую»? – предложила девушка.
– Нет, спасибо, я сам врач… уже все в порядке…
Забыв про стейки, Игорь отошел от прилавка и повернул в винно-водочный отдел. «Видит бог – мне сейчас это просто необходимо».
Он уже подошел к светофору, нагруженный двумя пакетами и открытым зонтом, когда справа возник сгорбленный силуэт в совершенно мокром плаще. Игорь повернул голову и оторопел. Перед ним стояла мать. Авдеев открыл рот и едва не выронил пакеты. Женщина тоже повернулась и посмотрела на него исподлобья:
– Чего тебе?
Авдеев ловил ртом воздух и чувствовал, что задыхается – второй раз за сегодняшний вечер.
– Обознался, сынок? – мягче спросила женщина и шагнула на дорогу. Игорь инстинктивно схватил ее за рукав плаща, но она вырвалась: – Ты сдурел совсем? Дай дорогу перейти!
И только тут Авдеев понял, что машины давно остановились, горит зеленый светофор, а эта женщина, конечно, не его мать. На ватных ногах он перешел дорогу, повернул к своему дому и, оказавшись в квартире, лег прямо на пол в коридоре, с трудом переводя дыхание. Дотянувшись до пакета, он вынул бутылку водки, отвинтил пробку и, захлебываясь, опустошил ее почти полностью. Сил подняться так и не нашлось.
Утром он не мог понять, почему так жестко голове и почему болит все тело. Открыв глаза, увидел лампочки на потолке, стены в декоративной штукатурке и не сразу понял, что находится не в спальне. Более того – на нем мокрая куртка, джинсы и ботинки. С трудом сев, Игорь увидел в зеркале большого стенного шкафа собственное отражение и ужаснулся – опухший, помятый, глаза красные, волосы всклокоченные. Валявшаяся рядом почти пустая бутылка из-под водки и пакеты с продуктами напомнили о вчерашнем, и Авдеев застонал. Растолкав продукты в ящики морозильной камеры, он пошел в ванную и долго терзал тело ледяными струями душа, чтобы хоть немного прийти в себя. Поездка на кладбище уже не казалась такой хорошей идеей, но другого времени не будет, а в оградке, наверное, все заросло травой, нужно ее вырезать и помыть памятник. Придется сесть за руль с перегаром, ничего не поделаешь – разве что зерен кофейных пожевать. Игорь не пил, и такие срывы случались крайне редко, теперь ему было нехорошо и физически, и морально, словно неотвратимо приближалось наказание за проступок.
К счастью, машин на трассе оказалось немного, и до кладбища Авдеев добрался относительно быстро. К обеду выглянуло солнце, над могилой отца шелестела еще не успевшими опасть желтыми листьями береза. Травы оказалось много, непросохшая, она плохо поддавалась серпу, который Игорь привез с собой. Расчистив все, помыв памятник, стол и скамейку, Игорь вынес охапки срезанной травы в мусорный бак и присел у могилы, глядя на отцовскую фотографию. Подняв глаза, он вдруг увидел, как в его сторону от заброшенной могилы с покосившимся крестом идет пожилая женщина. Присмотревшись, Авдеев узнал мать, привстал. Но женщина, поравнявшись с ним, бросила беглый равнодушный взгляд на могилу и прошла мимо, к дорожке, ведущей на выход с кладбища. Конечно, это была не его мать. Это просто не могла быть она.
Аделина
Сентябрь
К шлагбауму клиники я подъехала, когда уже начало темнеть. Не заезжая, припарковалась у будки охранника, вышла и, показав пропуск, пошла к административному корпусу. Надо бы поторопиться – дождь усиливается, а мне еще обратно ехать. И Матвею бы позвонить, чтобы не потерял – я не должна была сегодня так задержаться, но кто же знал. А он будет ждать меня с ужином и разложенными материалами для статьи. Как все сегодня наперекосяк пошло с самого утра… Может, не надо было вообще на работу ехать. Да теперь-то уже что…
Ноутбук в сумке лежал там, где я его оставила, – на столе у референта, даже странно, что она его никуда не убрала. Но приемная и мой кабинет на ночь запирались и сдавались на пульт охраны, так что Алла могла просто не придать этому значения.
На обратном пути я старалась не торопиться и держать дистанцию с идущим впереди автомобилем – это оказалась огромная фура с прицепом. Терпеть не могу тащиться по мокрой дороге за фурой, из-под колес которой беспрестанно вылетают водяные брызги, оседая на лобовом стекле и капоте моей машины, но обгонять при плохой видимости и непрекращающемся дожде тоже не рискнула. Ничего, скоро кемпинг, может, водитель свернет туда.
