Я повел шеей.
– Зачем?
– Полиция и Безопасность служат закону. Они поймают его и посадят в клетку. А он должен умереть.
Я поднял перед собой руки.
– Простите, но мне кажется, вы меня с кем-то путаете. Я детектив, да. Но я не наемный убийца. Это несколько другая… эээ… специальность.
– Вам не обязательно его убивать. Вам лишь нужно найти его и сообщить мне. Все просто.
Я вздохнул.
– Понимаете, мистер Валтазар. При всем уважении… в деле замешана магия. У меня нет полномочий расследовать такие преступления. Кроме того – след тянется на верхние ярусы. А там моя лицензия – простая бумажка.
– Я думаю, это не имеет значения, – эльф продолжал смотреть мне в глаза. – Желание – первично. Имеющий желание найдет возможности.
– Это не мой профиль, – я покачал головой. – Я и так влип с этим делом. Мне грозит…
Эльф махнул рукой, прерывая меня.
– Ван дер Тоот, – черт, ну почему они все произносят мое имя, как проклятие? – Вы все равно будете его искать. Я же знаю.
– Ну, не факт.
– Не врите мне и себе. Вы хотите найти того, кто вас подставил. Я хочу найти убийцу сына. Наши цели совпадают. Меня никогда не смогут связать с вашим расследованием, и у дела не будет огласки. Чего не избежать, если этим будет заниматься полиция. Ну, и, как я уже говорил, я не хочу, чтобы он сидел.
Я набрался смелости и заговорил.
– Мистер Валтазар. Во-первых – я не могу работать с магическими преступлениями. Я могу потерять лицензию. А для меня она важна. Во-вторых – я не уверен, что вообще хочу заниматься этим делом. А в-третьих… В-третьих, я не работаю с Высшими. Это принцип, понимаете?
– Все мы когда-нибудь поступаемся принципами, – усмехнулся эльф. – Подумайте, ван дер Тоот. Я никуда не спешу. У меня впереди много времени.
Он встал.
– Позвоните мне, когда сообщите о своем решении, – на столе, как по волшебству, возник чарофон. – Я вбил в память мой приватный номер. Не стесняйтесь, если что-то понадобится – смело набирайте.
Рядом с чарофоном легла карта гномьего банка.
– Это задаток. На текущие расходы. Остальное – после того, как вы найдете убийцу. Я умею быть очень щедрым, поверьте.
Он поднялся, и, прежде чем я успел что-то сказать, вышел из кухни. Хлопнула входная дверь, а через несколько секунд на улице раздалось уханье гравимобиля.
Несколько секунд я сидел в оцепенении. Потом встал и выругался.
– Да ну вас всех к дьяволу!
Смел чарофон с картой в ящик стола и отправился в спальню. Утро вечера мудренее.
Глава 7
Выспаться мне так и не удалось. Ни свет, ни заря во двор дома прискакали рабочие, починили-таки экскаватор и принялись засыпать яму. Подушка на голове от рева древнего двигателя и голосов, пытающихся этот рев перекричать, не помогала. А когда они закончили, я решил проверить, не идет ли вода, и – о, чудо – из крана ударила остро пахнущая хлоркой жидкость.
Я не стал искушать судьбу – а вдруг опять что-то сломается – и полез под душ.
С наслаждением вымывшись, растершись до скрипа колючим, мохнатым полотенцем, я избавился от двухдневной щетины, понемногу пытающейся превратиться в бороду и принялся размышлять над тем, что делать дальше. Моему мыслительному процессу всегда способствовали сигареты и кофе. Не обнаружив ни того, ни другого, я почесал в затылке.
Денег не было от слова «вообще». На последние я вчера ездил наверх. Стоимость билета на монорельс, подозреваю, специально сделали такой, чтоб без дела никто на верхние ярусы не совался. Так что последние деньги я слил на проезд. Я открыл ящик стола и в задумчивости уставился на лежащие там чарофон и банковскую карту.
В конце концов я махнул рукой, засунул чарофон в карман, а карту – в бумажник, нацепил куртку и вышел из дома. Валтазар прав – ублюдка, который пытался меня убить, я буду искать в любом случае. Не знаю, что сделаю, когда найду – но найду точно. А значит, задаток можно брать смело. Эта семейка и так мне должна. До сих после вчерашнего сканирования голова болит, а уж какой в душе осадок…
На улице похолодало. Хлесткий осенний ветер гонял по улицам мусор и так и норовил забраться под куртку. Я наглухо застегнулся, натянул капюшон, и, передернув плечами, двинулся по направлению к центру.
Идти далеко – не меньше часа. Но на последнюю мелочь, найденную в подкладке куртки, куда она провалилась через дыру в кармане, я купил сигарет. Неясно еще, как там с картой сложится, а вот курить хочется уже сейчас. Что я с наслаждением и сделал.
Благодаря погоде, до банка я дошел гораздо быстрее, чем рассчитывал – медленно идти было банально холодно. Подошел к двери, приложил карту, оставленную Валтазаром, к выемке на двери, и толстенная створка отворилась, распознав во мне клиента.
В отделении было пусто. Лишь одинокая старушка, разряженная в пух и прах, что-то доказывала клерку-гному возле окошка. Я к окошку подходить не стал, а направился сразу к автомату самообслуживания.
Уложив карту в выемку на каменном параллелепипеде, я ткнул пальцем в пиктограмму баланса на сенсорном маговизоре. Секунда – и на экране высветились цифры.
Ого.
Я нащупал в кармане чарофон, достал плоский аппарат и вызвал единственного абонента в записной книге.
Трубку сняли со второго гудка.
– Мистер ван дер Тоот? – голос Валтазара звучал так, будто он стоял у меня за спиной. Эльфийская магия транслировала звуковые волны прямо в мозг, за что я и любил чарофоны – подслушать разговор практически невозможно. По сути, это вообще практически чистая телепатия – гаджет служит лишь для того, чтобы пользоваться ею было удобнее. Ну и чтобы лишенные магических возможностей люди могли преумножать капитал производителя.
– Насколько я понимаю, вы решили взяться за дело? – эльф говорил мягко и спокойно.
– Практически. Только меня несколько смущает сумма, которая лежит на карточке. Вы точно ничего не перепутали?
– Мало? – удивился эльф, но через секунду засмеялся бархатным смехом. – Шучу. Мистер ван дер Тоот, это не только задаток и деньги на расходы. Это еще и… Как бы поточнее выразиться? Плата за молчание. Мне бы не хотелось, чтобы кто-то знал, что мой сын путал… – эльф запнулся. – Встречался с человеческой девушкой.
– И потому вы решили меня купить? – я начал злиться.
– Ну почему сразу «купить»? Нет. Я просто решил вознаградить ваше здравомыслие.
Вот черт языкатый!
– Так вы беретесь за дело?
Проклятье! Ну а что мне еще остается? Побираться пойти?
– Да, – ответил я. – Но мне хотелось бы понадеяться и на ваше здравомыслие тоже. Я не хочу, чтобы о нашей договоренности кто-то узнал. Правда, вознаградить вас мне, увы, нечем, уж извините, – не удержался я.
