Две тонкие фигуры будто танцевали невероятно красивый, ужасно сложный, смертоносный танец. В те моменты, когда мой глаз успевал различить размазанные движения, я видел, что эльф теснит Изадриэль. Выругавшись, я нащупал револьвер и попытался подняться.
В спине что-то прострелило, и я со стоном рухнул на землю. Эльф, тем временем, продолжал давить мою неожиданную напарницу. Вот она пропустила удар шестом и сбилась с ритма. Еще один удар заставил ее вскрикнуть. А третий, немыслимый по силе, швырнул ее на землю. Убийца прыгнул вперед, навалился на Изадриэль, и принялся душить эльфийку, навалившись шестом ей на горло.
Я застонал и встал на одно колено. Усилие – я на ногах. Меня качало. Черт, сколько раз за последнее время меня по голове-то били? Шаг. Еще один. Эльфийка хрипит. Надо ближе, чтобы наверняка, чтобы не продырявить безопасницу. Я ближе еще на шаг. И еще.
Вскинув револьвер, я попытался вспомнить, какой боеприпас сейчас под бойком. Вспомнить не получилось. Ладно, нет времени перебирать!
Отдача «Анаконды», обычно такая мягкая и привычная, едва не сбила меня с ног. Вокруг эльфа мигнул и погас зеленый купол. Противоамулетная! Сработала ли? Сейчас проверим. Выстрел! Эльфа буквально сдуло с Изадриэль, он упал на землю и задергался. Я, забыв о боли, рванул вперед, не сводя с него прицела. Впрочем, когда я приблизился, он был уже не жилец. В груди его зияла рваная рана – пуля, как я и ставил по порядку, была разрывной. Когда я нагнулся над эльфом, он улыбнулся и прохрипел:
– Я ухожу – но придут другие! Смерть бастардам! Мертвый источник…
Дернулся в последний раз и затих, не окончив фразу.
Я проковылял к эльфийке и тяжело опустился на колени возле нее – стоять на ногах сил у меня не было. Безопасница, вроде бы, дышала. Правда, лицо ее было нереально бледным.
– Ланс, – слабым голосом прошептала она.
– Что?
– Нагнись, – уж не помирать ли она собралась? Я тогда точно не отмажусь, когда подгребут ее коллеги. Нашу погоню полгорода видело – вон уже и сирены вдалеке завывают.
Я наклонился.
– Что?
И, не успел я опомниться, как Изадриэль впилась в мои губы жадным поцелуем.
На какие-то секунды я растерялся – и эльфийка пользовалась этим на всю катушку. Надо отдать ей должное – целоваться она явно умела. Наконец, я смог найти в себе силы оторваться от нее.
– Нимфоманка, – прошипел я.
– Дурак, – усмехнулась она. – Руку дай.
Я поднял ее с земли и помог опереться о капот моей машины. Так, практически в обнимку, мы и встретили первые полицейские гравимобили, садившиеся на дорогу.
– Лицом к машине! – заорал кто-то. – Ноги на ширине плеч! Оружие на землю! Не двигаться!
– Я думаю, лучше их послушаться, – пробормотала эльфийка, и сползла по капоту, потеряв сознание. Ну, вот. Кто б сомневался. Самый простой способ самоустраниться. А отдуваться теперь за все мне.
Я вздохнул, опустил пистолет на землю и прокричал:
– Не стреляйте! Я без оружия!
Оперся о машину, завел руки за голову, и принялся ждать подступающих копов.
Глава 11
Дверь камеры лязгнула, и на пороге показался гном в полицейском мундире.
– Ван дер Тоот, на выход.
Я поднялся с жесткой койки, потянулся, хрустнув позвоночником, и вышел из камеры.
К моему удивлению никаких команд, типа, «лицом к стене, ноги на ширине плеч, руки на затылке» не последовало. Гном просто запер дверь и устало мотнул головой, предлагая мне следовать за ним. Я удивился, но пошел.
У дежурного по участку мне вернули револьвер и рюкзак с дробовиком и боеприпасами, шнурки, ремень, бумажник, чарофон и ключи от машины. Взяли подписку о невыезде и отпустили. Я недоумевал, но спорить с офицерами не стал. Зачем? Главное – что я опять свободен. Остальное все ерунда.
Если честно, когда приехали копы, я думал, что меня ждет долгое и нудное разбирательство – это в лучшем случае. Убийство Высшего – а, как ни крути, его убил я, противоамулетные патроны и неизвестный тип боеприпасов, явно с магическим душком. Но перед тем, как меня начали крутить, эльфийка пришла в себя, и показала свой жетон. Так что мне даже разрешили доехать до участка на своей машине – правда, под конвоем двух полицейских гравилетов. Стремные патроны, и одни и другие, я выбросил по дороге. Денег, заплаченных за них, конечно, было жалко. Но, если бы вдруг мою машину решили обыскать и нашли эти милые пульки… Хорошего мало было бы, в общем.
Я уже совсем было расслабился, но, стоило мне зайти в участок, как ко мне подскочили два дюжих гоблина, скрутили, вытащили все из карманов, извлекли шнурки и ремень, зачитали права и засунули в камеру. Учитывая, что эльфийка осталась с копами, я решил, что это ее рук дело. Скорее всего, подстреленный эльф опять оказался сыночком какого-нибудь высокопоставленного Высшего, дело запахло жареным, и доблестная безопасница все свалила на меня. С нее станется.
Тем удивительнее было то, что меня отпустили – ничего не объяснив.
Моя машина так и стояла там, где я ее оставил. Я подошел, деактивировал магическую сигнализацию, открыл дверь и уселся внутрь.
– Я уже думала, эти болваны тебя до завтра продержат.
Я вздрогнул и глянул в зеркало заднего вида.
Изадриэль развалилась на заднем сидении, и, кажется, дремала до моего появления. Я даже не стал спрашивать, как она проникла внутрь, обойдя защиту. Как и то, как давно мы перешли на «ты». Хотя…
– Это ты меня вытащила?
– Ну да. Пришлось сказать им, что я привлекла тебя для преследования. Они понервничали, убийство Высшего все-таки… Но, учитывая, что этот самый высший убил офицера Безопасности, сильно ерепениться не стали.
– Убийство офицера? Твой напарник…
– Да. – Изадриэль мрачно кивнула.
– Мои соболезнования.
– Я не очень хорошо его знала, его только недавно перевели к нам из полиции. Но спасибо.
– Не за что.
– Ничего не хочешь мне рассказать?
– А ты?
Эльфийка аж задохнулась от моей наглости.
– Ван дер Тоот, ничего, что я спасла твою задницу?
– А я твою. Но ты не торопишься разливаться соловьем.
– Ну, ты и наглец! Я тебя еще и от копов отмазала, если что.
– Я же поблагодарил уже. Или нет?
Она сдалась.
– Ладно. Давай так. Ты рассказываешь мне все, что известно тебе, я рассказываю, что известно мне. И не спрашиваю ничего про патроны, которыми ты вчера пользовался.
– Какими патронами? – я сделал непонимающее лицо. – Я и сам все расскажу. Сорок пятый калибр, разрывные. Стандартные, фактически.
