Я запустил руку в карман, не глядя отделил от пачки стопку купюр и бросил их на пол.
– Я не работаю на Высших, Уайт. И всегда плачу за то, что беру. В том, что случилось, виноват только ты.
Я развернулся и вышел из квартиры.
Машина была на месте, Ангелов на улице видно не было, и даже быки Уайта еще до конца не очухались. Приступ отступил, но изнутри меня грызла тревога. Буквально на кулак наматывала внутренности, изводила предчувствием беды. Я невесело усмехнулся. Ну, да. Было бы с чего. Подумаешь – Ангелы. Тоже мне, ага. Каждый день дорогу отморозкам перехожу. В голову пришла подленькая мыслишка подчистить концы. Добить быков, вернуться к Уайту, разобраться с ним. Сжечь лабораторию. Мотнув головой, эту мысль я отогнал. Мою тачку видел весь район, меня самого видели девки-фасовщицы. Бессмысленно. Черт, может и правда, обратиться к Изадриэль? Она, хоть и отстранена, но из Безопасности. Ага. И что я скажу? «Привет, Из, я тут разгромил лабу барыги, который производит «Голубой Лед» и теперь меня ищет его крыша»? Нет, спасибо. Ладно, к черту! Буду решать проблемы по мере их поступления.
Где-то неподалеку послышалось уханье гравилета. И еще. Черт, и с другой стороны! Какого дьявола тут нужно Высшим?
С пакетом «Льда» за пазухой я вдруг почувствовал себя очень неуютно. Рывком открыв дверь, я прыгнул в машину, завел двигатель и дал по газам. Вперед, скорее, подальше отсюда! Затеряться в переулках, выждать, сделать крюк и вернуться домой кружным путем!
Заворачивая за угол, я бросил взгляд в зеркало и остолбенел: на пятачок у подъезда дома, в котором находилась лаборатория Уайта, садилось несколько черных гравилетов с эмблемами Безопасности на дверях. Твою-то мать… Кажется, теперь я действительно встрял.
Глава 14
По дороге домой я старался не реагировать ни на какие внешние раздражители. Руки – на руле, смотреть – прямо перед собой, иногда – в зеркала. Голова – без мыслей. Совсем. О том, как Безопасность вышла на Уайта, своей роли в этом и истинных целях Уолтера я решил подумать потом. Как и о Красных Ангелах. Сейчас же мне нужно было просто доехать до дома и принять… Лекарство. Все.
Во дворе ничего не изменилось. Меня не ждал ни гравилет Безопасности, ни карательная группа Ангелов. В помойке копалась кошка, к ней подбирался оборванец-бездомный. Когда до кошки осталось не больше шага, он прыгнул вперед. Раздалось истошное мяуканье, а потом – не менее истошный крик. Маленький хищник полоснул бездомного когтями, и, вильнув хвостом, скрылся за баками. Бездомный, оставшийся без ужина, в сердцах пнул валяющуюся у бака бутылку.
Я захлопнул дверь машины и вошел в подъезд. Тихо. Спокойно. Нашарил в кармане ключи, и, не заморачиваясь проверкой «секреток», ввалился в квартиру. Так. Где у меня тут спиртовка?
Через две минуты на столе, весь скопившийся хлам с которого я просто смахнул на пол, уже шипела спиртовка. А на ней, на металлическом блюдце, начинал таять и плавиться Синий Лед.
Я снял куртку, бросил ее на кровать, поборол в себе желание вдохнуть первые, самые слабенькие пары Льда, и закурил.
Колени ощутимо дрожали.
Я попытался проанализировать свое состояние. Почему на самом деле я так вел себя у химика? Только ли потому, что боялся очередного приступа, который окончательно превратит меня в животное, или потому что мне тупо хотелось снова перенести в ту сказочную реальность, дверь в которую приоткрывал на время наркотик? Потому что измотался и не мог себя контролировать, или потому что я…
Соскучился?
– К черту, – пробормотал я, затушил окурок в пепельнице, нагнулся ближе к спиртовке и сделал глубокий вдох. Сладковатый пар приласкал горло и нежными коготками пробежался по легким. Голова моментально очистилась от лишних мыслей. Я прикрыл глаза, постарался настроиться на нужный лад и вдохнул еще раз. И еще. А потом захламленная холостяцкая квартира детектива-неудачника растворилась, перед глазами пару раз мигнуло, и я, блаженно улыбаясь, съехал под стол.
***
Огромная кровать занимает почти всю площадь спальни. Напротив – окно до пола, во всю стену. В окне – пастораль. Зеленый луг с травой в пояс, колышутся на ветру полевые цветы, в отдалении блестит нереально голубая вода небольшого озера. Стены, пол, потолок, постельное и немногочисленная мебель в комнате – все белое. Различаются только оттенки. При этом они так умело подобраны, что, находясь в помещении, не испытываешь абсолютно никакого дискомфорта. Глаз отдыхает. И не только глаз. Несколько часов в этой комнате – и чувствуешь, как куда-то отступают проблемы и неурядицы, настроение поднимается, а из тела постепенно выходит весь яд мегаполиса. Магия. Так только эльфы умеют.
Снять такой коттеджик на Возрожденных территориях, не будучи Высшим – нереально сложно. Лана сумела. Как-никак, она на отличном счету на работе, а ее начальник – из «либеральных» эльфов, которые мягко относятся к людям, считая их кем-то вроде не очень умных младших родственников. Пару билетов в рай Лана получила, как поощрение за удачно закрытую сделку. Я сначала не хотел сюда ехать, сопротивлялся изо всех сил, но девушка настояла. Сейчас я уже даже жалею, что не согласился сразу. Никогда еще не ощущал такого умиротворения и расслабленности. Как заново родился.
Я встаю с кровати, потягиваюсь до хруста, натягиваю шорты и босиком иду в гостиную. Гостиная выполнена в нежно-зеленых тонах, совершенно не раздражающих и настраивающих на умиротворенный лад. Мебели минимум. Легкие, невесомые кресла, прозрачный круглый стол, огромный дисплей маговизора. На полу – ковер, который, по ощущениям, будто выткан из самой нежной молодой травы. Ступать по такому босыми ногами невероятно приятно.
Миновав гостиную, выхожу на веранду. Здесь все из неструганого дерева, живого, настоящего. Но ступни не ощущают ни единого сучка, ни единой неровности. Я спускаюсь по причудливо изогнутым ступеням, делаю несколько шагов и оглядываюсь.
За моей спиной возносится в небо исполинский дуб. Двухэтажный коттедж не вырезан в нем, не вырублен – выращен. Да, у магических технологий есть свои преимущества. Если это, конечно, можно называть технологиями. Как говорят сами эльфы – они всего лишь просят дерево об одолжении, спрашивают у него разрешения пожить в нем. И дерево, ощущая искреннюю любовь детей Леса, делает все так, чтобы им было как можно удобнее. Фантастика.
Искренняя эльфийская любовь распространяется не на все живое, увы. Но думать об этом сейчас мне не хочется.
Я по привычке лезу в карман и тут же останавливаю себя. Здесь даже курить не хочется. Выдыхать в чистый воздух продукты горения кажется святотатством. Вот и не буду.
– Ланс! Ты проснулся?
Я снова поворачиваюсь в сторону озера. Лана, улыбаясь, машет мне. Трава скрывает ее фигуру до пояса, но я знаю, что простое летнее платье открывает загорелые колени и стройные икры. Я машу рукой в ответ и иду к ней, без страха вхожу в высокую траву, зная, что не напорюсь на сучок брошенной ветки, что меня не ужалит змея или какое-нибудь насекомое, потревоженное мной. Нет, здесь такого быть не может. Даже трава не мешает, не опутывает ноги, а будто расступается передо мной.
