Пригласив оперативников к столу, сбитому из широких досок и покрытому белой холщовой скатертью, комдив сказал:
— Давайте не будем тянуть время. Рассказывайте, что там у вас.
Стараясь не пропустить ни малейшей детали, Романцев доложил о несоответствии данных пешей и авиационной разведок, о состоявшемся разговоре с командиром дивизиона авиационной разведки майором Артемьевым, после которого он был убит неизвестным, затем перешел к результатам расследования, проведенного вместе со следователем военной прокуратуры Груздевым.
Тимофей закончил доклад и посмотрел на командира дивизии, ожидая дополнительных вопросов.
— Значит, вы утверждаете, что в последнее время идет утечка информации? — задумчиво спросил комдив.
— Так точно, товарищ генерал-майор, — бодро ответил Романцев. — Я поднял материалы за последний месяц и обнаружил, что четыре недели назад, когда дивизия шла в контрнаступление, Триста первый, Шестьдесят четвертый и Восемьдесят третий авиационные полки отбомбились по совершенно пустым квадратам, что было подтверждено пешей и зафронтовой разведками, действующими в этих районах. Начавшееся расследование ни к чему не привело, посчитали, что летчики ошиблись координатами. Для этого действительно имелись серьезные основания. В первом и во втором случаях была низкая и плотная облачность, в третьем — осуществлялся ночной вылет. Видимость во всех трех случаях была очень низкая. Бомбардировщики по пути своего следования попали под плотный огонь зениток. Четыре самолета были сбиты, так и не добравшись до цели. Я запросил материалы по всем трем эпизодам и обнаружил разногласия в разведданных пешей и авиационной разведок… Эта утечка носит систематический характер, ее иначе как предательством не назовешь!
— Весьма серьезное заявление, — нахмурился полковник Волостнов.
— Вы отдаете себе отчет? — спросил генерал-майор.
— Всецело! Самые худшие предположения подтвердились фактами.
— Где, по-вашему, мог засесть шпион?
— Скорее всего, где-то в штабе дивизиона авиационной разведки.
— Значит, он месяц молчал, чтобы вновь активизироваться перед самым наступлением… Товарищ капитан, — строго продолжил командир дивизии, — у вас есть особые полномочия, возьмите этого гада за шею и вытрясите из него всю душу!
— Есть взять за шею! Операцию по поимке абверовского агента предлагаю назвать «Авиатор». Она должна проходить в режиме строжайшей секретности, выявить мы его должны до начала наступления.
— Хорошо, пусть будет «Авиатор», — буркнул генерал-майор Муромцев. — Чем мы можем помочь? Людей дополнительно подключить или еще как?
— Специфика аэрофоторазведки весьма сложная, понятная только узкому кругу специалистов, занимающихся этим делом. Пока мы не знаем, на каком именно участке находится предатель и где именно произошла подмена данных. В дивизионе служат несколько десятков человек, это значительно осложняет работу, мы должны просмотреть все звенья, начиная от съемки объектов и заканчивая дешифрированием. Считаю, что привлечение кого-то еще на данном этапе нецелесообразно. У меня такой вопрос: когда в дивизион авиаразведки пришло последнее пополнение?
— Я напрямую работаю с авиаразведкой, — заговорил начальник штаба Волостнов. — Могу сказать, что за последние полгода никаких пополнений не приходило.
— Даже если он работает один месяц, представляю, сколько он уже принес вреда! — высказался генерал-майор. — А тут целых полгода!
— Нам бы хотелось, чтобы вы порекомендовали нам человека, который знает процесс авиационной разведки от начала до конца. Так мы смогли бы быстрее выявить вражеского агента.
— Могу подсказать такого человека, — вступил в разговор начальник штаба Волостнов. — В нашей дивизии воюет майор Миронов, очень дельный специалист! Я бы сказал, один из лучших в нашей армии. Когда-то он работал в Московском институте геодезии; когда началась война, ушел в армию и стал служить в авиационной разведке.
— Прямо сейчас с ним можно связаться?
— Можно… Если он, конечно, на месте. — Подняв телефонную трубку, полковник быстро набрал короткий номер: — Майор Миронов? Это полковник Волостнов говорит. Сейчас к вам подъедут старший оперуполномоченный Смерша капитан Романцев и следователь военной прокуратуры Груздев. Не пугайтесь, ваше подразделение тут ни при чем, — усмехнулся Волостнов. — От вас требуется подробная консультация. Постарайтесь им помочь. — Волостнов аккуратно положил трубку. — Можете выезжать, майор Миронов на месте ждет вас.
— Далеко ехать?
— Недалеко… По асфальтированному шоссе на северо-восток, доберетесь минут за двадцать.
— Это рядом с деревней Полянски?
— Да.
— Я знаю, где это, — обрадовался следователь. — Доберемся быстро.
Глава 13
Двое подозреваемых
Возможно, какую-то пару недель назад дорогу и можно было назвать асфальтированным шоссе, но сейчас, разбитая гусеничными траками танков, во многих местах буквально перетертая в пыль, она больше напоминала поле сражения, хотя именно на этом участке не упала ни одна бомба, не разорвался ни один снаряд.
— Колонна танков к фронту прошла, потом тягачи, тяжелая артиллерия, всю дорогу в труху перемололи! — чертыхнувшись в очередной раз, посетовал водитель.
Машина, скатившись в яму и удержавшись на крепких пружинистых рессорах, выдержала удар. Водитель-сержант, двадцатипятилетний парень, без лишней суеты, опасаясь сжечь сцепление, аккуратно выбрался из ямы, разбросав колесами ошметки асфальта. В другой раз, съехав в придорожную канаву, заполненную жидкой грязью, едва не утопили машину.
Вместо запланированных двадцати минут к месту назначения прикатили через сорок, но майор дождался, не подвел. Он нетерпеливо прохаживался перед крепким двухэтажным домом, в котором располагался отдел авиационной разведки дивизии.
Шагнув навстречу подъехавшему «ГАЗ-64», спросил, в упор глядя на Тимофея:
— Капитан Романцев?
— Так точно, я… А это следователь военной прокуратуры майор Груздев.
Пожали друг другу руки, составили первоначальное мнение. Тимофей ободряюще улыбнулся:
— Где мы расположимся?
— Прошу, товарищ капитан, — майор шагнул к входной двери. Часовой слегка вскинул подбородок, приветствуя офицеров.
Прошли в тесный коридорчик. Указав на дверь справа, майор Миронов сказал:
— Вот сюда!
Обыкновенная комната. Не большая и не маленькая. На стенах висят фотографии, на двух из них — офицеры в польской форме. У массивного стола с толстой столешницей — четыре венских стула с изогнутыми ножками и наклоненной спинкой, внешне кажущиеся хрупкими.
Расположились за столом, на котором лежало несколько раскрашенных аэрофотоснимков. Аккуратно собрав их, майор Миронов положил снимки на край стола и, сцепив ладони в замок, произнес:
