– Не уверен, кому они принадлежат, но это точно старые кости.
Уилл резко выдыхает, и маленький огонек надежды зажигается у меня в груди. Элиза нюхает воздух, наклоняет голову, чтобы посмотреть на беззвездное небо.
– Так… что-то должно теперь произойти?
– Думаю, все кости нужно соединить вместе, – говорю, – так, чтобы он мог покоиться с миром.
– А вдруг мы просто вызовем новые Исчезновения и сделаем все еще хуже, – сомневается Элиза.
Джордж поднимает взгляд от коробки в своих руках, пораженный догадкой.
– Вот что Стивен тогда сделал. Он выкопал несколько костей, но не для того, чтобы соединить их. Он отнес их еще дальше. – Он пинает один из холмиков земли, посылая комья грязи в яму. – Побеспокоил могилу заново. Начал еще один раунд Исчезновений и заставил Проклятие распространиться на Чарлтон. Вот крыса.
– Ты прав, – говорю в ужасе. Ощущаю жар и предательство в своей крови. – Он… он…
– Сумасшедший, – говорит Уилл, поворачиваясь, чтобы я видела его губы. – И все же… мы не нашли бы все это без него.
– Мы могли бы найти в конце концов, – ворчит Джордж. – Вместе мы типа гениальны. – Он морщит нос и передает коробку с костями. – Пусть хоть раз, но я рад, что не чувствую запаха.
– Будем надеяться, что ненадолго, – замечает Элиза. Она протягивает руку и просит карту. – Я займусь Чарлтоном. Пошли.
– Я пойду с тобой, – быстро предлагает Джордж.
– Встретимся у старого дома моей мамы, – говорю я. – Будьте осторожны.
Потом мы разделяем карты и последние мешочки с Бурями и расходимся в ночи, чтобы найти остальные кости.
***
Том и Беас идут в Шеффилд, Джордж и Элиза – в Чарлтон, а мы с Уиллом направляемся в Коррандер.
Нам нужно пройти самое маленькое расстояние, и я вздыхаю с облегчением, когда мы находим вторую коробку прямо там, где указывала карта Стивена: под ивой, откуда рукой подать до кладбища Коррандера.
– Два есть, – показывает Уилл, когда срезает замок и смотрит внутрь. Он снова закрывает коробку и убирает в подмышку. – Нам понадобится что-то достаточно большое, чтобы закопать все это вместе, – говорит он, прикасаясь в задумчивости к своему лицу. – Думаю, у меня осталось немного дерева из дома твоей матери.
Мы возвращаемся в Стерлинг, к жилищу моей мамы, а луна над головой то показывается, то снова прячется за облаками.
Пока ждем других, я стою на страже со звездами наготове, а Уилл сооружает маленький гроб.
– Вот уж не думал, что буду делать это, – говорит он, и его скулы становятся острее, пока он работает с горстью винтов, тихо ввинчивает их в мягкое дерево, чтобы не привлекать внимания стуком молотка. Когда затягивает последний винт, переворачивает гроб на левую сторону. Он молчит, но его руки постоянно поднимаются к затылку.
Наконец я склоняюсь к земле и выцарапываю кончиком звезды.
– Уилл… сможешь когда-нибудь меня простить?
Он сглатывает и помогает мне выпрямиться.
– За что? – спрашивает он, и выражение его лица становится мягче. – Ты спасла нас, Айла. А если бы ты не бросила ту звезду?
Потом он берет звезду и садится на корточки, чтобы написать на земле.
– Вдруг это не поможет? – пишет он.
Я перешагиваю через надпись и останавливаюсь на расстоянии вдоха от него. Смотрю в его глаза, темные, печальные и полные надежды.
– Это сработает, – тихо говорю и прижимаю руку к его щеке, – наверняка.
Он наклоняется вперед, чтобы убрать мои волосы с лица, пробегает пальцами по изгибу моего уродливого уха, и я замираю, когда он касается его.
– Почему ты ее прячешь? – спрашивает он. – Эту милую маленькую шишку на ухе?
Я трусь носом о его подбородок и целую в ложбинку под ухом, которую люблю больше всего. Он вспыхивает и притягивает меня ближе, наклоняясь, чтобы поцеловать, как вдруг слышим треск сухой ветки под ногами и отпрыгиваем при этом звуке друг от друга.
– Оу-у-у, – Беас сияет и смотрит на нас, плотнее прижимая руку Тома к своей талии. Его другая рука придерживает у груди маленькую стальную коробочку. – О, не останавливайтесь! – кричит Беас, хлопая. – Я ждала этого целую вечность.
– Не знаю, о чем ты, – говорю, приглаживая волосы и краснея, ступаю вперед, чтобы взять коробку у Тома.
– М-м-м. – Беас широко улыбается, поднимая лопату.
Тяжесть снова наваливается на нас, а настроение мрачнеет от осознания того, что нам предстоит сделать. Мы начинаем вчетвером копать могилу. Выбираем место прямо у скамьи, где сможем прикрыть потревоженную землю и потом спрятать ее под свежепосаженным садом. Копаем глубоко, глубже, чем были спрятаны другие коробки, настолько, чтобы то, что закопаем, никогда не нашли.
Наконец, когда мои руки и ноги уже болят и первый проблеск рассвета греет горизонт, начинает закрадываться беспокойство.
Я выпрямляюсь.
– Разве Джордж и Элиза не должны были уже вернуться?
– Да, – соглашается Том.
Мой желудок скручивает, и я достаю звезду.
– Думаете, что-то случилось? Нужно пойти за ними?
– Подожди, – Беас замирает и показывает на поворот дороги вдали. – Кто-то идет.
Мы хватаем оружие и становимся в линию, выставляя острия вперед.
– Спасибо за торжественную встречу, – слышится из темноты голос Джорджа, и я почти падаю от облегчения. – Знаю, что Элиза выглядит устрашающе, но она правда только гавкает, но не ку… Ай, – говорит он, когда она локтем бьет его в живот. Он складывается пополам, а она идет вперед с последней коробкой, которая едва ли больше ее руки.
Я беру коробку и ставлю в ряд с остальными. Когда Джордж добегает до нас, сразу же принимается за работу, укладывая кости в сделанном Уиллом гробу с сосредоточенностью ученого. Мы становимся защитным кольцом вокруг него, осматриваясь. Когда он заканчивает, встает и отряхивает руки.
– По-моему, все кости на месте, – говорит он. – Думаю, мы готовы.
Мы поворачиваемся к глубокой яме, которую вырыли в земле, и воздух замирает.
– Так, ну, – мнется Том и сцепляет руки перед собой, – мы должны что-то сказать?
– Как насчет «Прости меня, Бард»? – говорит Элиза. – Мы вернули тебе покой, верни теперь наш, пожалуйста?
Беас делает шаг вперед, кладет руку на сердце и показывает нам всем сделать то же самое. Потом торжественно шепчет:
– Мистер Шекспир: «Спи, убаюкан пеньем херувимов!»
[26]
Они все смотрят на меня, и я снимаю Камень с шеи, так привыкшей к нему. Я медлю. Он лежит в моей руке словно вода.
