Койот специально отвлекал Люси, в то время как второй охотник подкрадывался справа, прячась за деревьями и готовясь выпрыгнуть из засады, как только собака отбежит еще на пару футов.
Джош схватил с подставки дробовик, сунул в него начиненный солью патрон и выбежал из дома.
Люси вконец обезумела от ярости и сломя голову кинулась влево, а второй койот выскочил из укрытия, предвкушая, как сцапает добычу.
Джош с воплем спрыгнул с веранды и пальнул в воздух. Треск выстрела мгновенно переменил ситуацию. Хищник вздрогнул и бросился наутек, уже не помышляя о нападении. Его товарищ тоже пустился в бегство, а Люси понеслась вдогонку.
– Люси! Вернись! – заорал Джош, становясь возле щенков и перезаряжая дробовик.
Коварные твари могли сделать вид, что отступают, и вернуться за добычей чуть погодя.
– Люси, ко мне!
Люси, тяжело дыша, подбежала к хозяину. Вряд ли она настигла врага: койоты – мастера уходить от погони.
– Молодчина! Оставайся здесь! – велел Джош, и собака ткнулась ему в ладонь мокрым носом.
Щенки пищали у ее ног. Джош нагнулся к малышам и с ужасом заметил, что их всего трое.
Лола, Оливер и Софи испуганно жались к Люси. Руфус и Коди исчезли.
Джош метнулся вниз по склону. Его глаза заволокла пелена гнева, лицо побагровело от ярости. Он вставил в дробовик еще один патрон и помчался вперед с оружием наперевес, как солдат, бегущий в атаку. Застрелить хищников, размазать их по стенке, растоптать, уничтожить – вот и все, о чем он мог думать в этот миг.
В пятидесяти футах от дома начинался густой сосновый бор, и Джош поневоле притормозил, ведь ему приходилось обегать деревья. Лес впереди хорошо просматривался, однако койоты, как и двое щенков, пропали без следа.
Джош остановился, тяжело дыша. Его обжег страх. Что он творил? Хищники явно пытались проделать с ним тот же трюк, что и с Люси: заманить подальше от щенков и оставить малышей без защиты.
Джош опрометью бросился вверх по склону. Запыхавшийся, с бьющимся сердцем, он выбежал из-за деревьев и увидел Люси с Оливером в зубах. Собака несла щенка, ухватив его за шкирку. Малыш съежился от страха: уши поникли, хвост поджат.
Остальных щенков не было видно.
– Люси! Что случилось? – ужаснулся Джош.
Только не это. Неужели койоты вернулись и расправились с Лолой и Софи?
Подъем по крутому склону лишил его сил, но Джош не дал себе времени отдышаться, взбежал вверх по ступеням и зашел в дом. Люси метнулась в коридор, и Джош последовал за ней. Трое щенков лежали в коробке: Люси отнесла их в самое безопасное место, какое знала.
Мужчина содрогнулся, представив, какого страху натерпелись малыши, ожидая маму, пока та по одному уносила их в дом. Так или иначе, они остались целы и невредимы. Должно быть, койоты испугались выстрелов и не осмелились вернуться.
– Оставайся со щенками, Люси! – скомандовал Джош, хватая ртом воздух.
Малыши испуганно жались к матери, нуждаясь в ее утешении не менее сильно, чем в молоке. Джош закрыл дверь в спальню, подошел к подставке для ружей и перезарядил дробовик, жалея, что у него нет ничего, кроме соли.
Потом вышел во двор и остановился в том месте, где щенки сгрудились возле матери перед атакой хищников.
Он поверить не мог, что так опростоволосился – бросил собак без присмотра, прекрасно зная, что в горах водятся койоты, лисы и даже кугуары. И ради чего – чтобы ответить на телефонный звонок? О чем он только думал?!
Джош представил, что чувствовали малыш Руфус с коричневым пятном над глазом и слепой, перепуганный Коди, когда злобные койоты уносили их прочь, и боль стала невыносимой. Он отбросил ружье, повалился на колени и зарыдал, закрыв лицо руками. Дурак он, дурак – погубил щенков по собственной глупости!
Джош потерял счет времени и понятия не имел, сколько длилась его агония. Наконец он пришел в себя, поднялся и вытер мокрые руки о штаны. Решение родилось само собой. Он не будет пристраивать оставшихся щенков, не отдаст своих собак. Слишком велика боль расставания.
Только как сообщить об этом Керри? Вряд ли девушка одобрит такой выбор.
Да, она не сдастся без боя и наверняка затеет спор, но он будет стоять на своем. Так надо.
Джош почему-то вспомнил про Аманду, и его захлестнула жаркая волна гнева.
«В этом никто не виноват», – пробормотала она, загружая пожитки в машину. Словно она была ни при чем. Словно кто-то решил за нее.
«Нет, Аманда, виноват. И не кто-нибудь, а ты».
Все на свете происходит по чьей-то вине. Смерть щенков, например, на его совести.
Негодование исчезло так же стремительно, как и нахлынуло. Так грозовая туча скрывается за горным пиком, обрушив на землю один-единственный ослепительный зигзаг молнии.
Джош тяжело вздохнул и окинул взглядом пожелтевший газон и редкие кусты, обрамлявшие участок по периметру. Надо построить для собак крытый вольер – просто забором не отделаешься, кугуар перемахнет через него в два счета.
Откуда-то донесся слабый шум – неподалеку пищало животное.
У Джоша глаза на лоб полезли. Невероятно! Звук шел из-под веранды. В темноте виднелся белый кончик собачьего хвоста, а рядом – белеющая мордочка Руфуса.
– Ура! – Джош едва не пустился в пляс от радости.
Щенки живы!
Он заполз под веранду, ощупывая ладонями холодную каменистую землю. Щенки испуганно застыли при его приближении. Тревога Руфуса моментально передалась Коди – слепой судорожно принюхивался, пытаясь определить, какая угроза нависла над ними на этот раз.
– Эй, Коди! Руфус! Идите ко мне, ребятки! – Джош прижал питомцев к груди и дал задний ход, отметив про себя, что щенки заметно потяжелели – теперь они весили под десять фунтов каждый.
Выбравшись из-под веранды, он поднес малышей к лицу и расцеловал.
– Как же я рад, что вы живы!
Когда Джош открыл дверь в дальнюю спальню, Люси вскочила, сбросив с себя щенков. Малыши разразились жалобным писком и закопошились, пытаясь дотянуться до материнской груди, но Люси выскочила из коробки и бросилась вперед, навстречу Коди и Руфусу. Собака обнюхивала малышей с ног до головы, а те изо всех сил виляли хвостиками. Люси бросила на Джоша взгляд, исполненный благодарности и облегчения.
Джош положил обоих «потеряшек» в коробку.
– Сейчас соображу вам что-нибудь поесть.
Он погладил Люси, а она лизнула его руку в ответ; пережитая опасность чудесным образом сплотила и сблизила их.
Щенки набросились на размоченный корм, хотя еще недавно воротили от него мордочки. Столкнувшись сегодня с первой в их жизни угрозой и получив первый горький опыт, теперь они считали себя взрослыми собаками, а не какой-то малышней.
