Стол был накрыт – чашки и подсохший позавчерашний тортик. Новой еды в доме не наблюдалось. Похоже, Саша действительно не выходил на улицу. Интересно, что ему мешает? Может, его внизу санитары караулят?
Вспомнив, что пришла в гости к психу, я нервно оглянулась в поисках саперной лопатки, но на прежнем месте ее уже не было. На душе стало немного спокойнее.
Застольная беседа поначалу текла вяло, как бы скользила по верхам, никаких важным тем не касаясь. Мы словно приглядывались друг к другу. Я украдкой рассматривала Сашу, пытаясь отыскать в нем признаки ненормальности, но ничего не нашла. Кроме интригующего новшества – на шее у него появился свежий шрам. Точнее, глубокая длинная царапина с запекшейся кровью, от уха до ключицы.
Я уж и рот раскрыла, чтобы спросить – а что это у тебя опять? – но снова закрыла. Все равно ведь не скажет. Но если он не выходил – кто ж ему разодрал шею?
– Как у тебя стало уютно! – отметила я вместо этого. – Такой порядок!
– Да мне, в общем-то, плевать на уют, – равнодушно ответил Саша. – Просто ты ушла, и я вдруг подумал – чего я тут сижу, как свинья в навозе? Хоть переоденусь в чистое. А потом и прибраться решил… Знаешь, как умные люди говорят: «Если человек для начала не совладал со своим телом и рассудком, он никогда не одолеет врагов».
– Кто именно говорит? – спросила я, отметив слова «рассудок» и «враги».
Вместо ответа Саша встал, снял с холодильника книгу в черной обложке и протянул мне.
– Что это?
На обложке красовались белые и багровые иероглифы.
– «Хагакурэ» – «Сокрытое в листве», – сказал Саша. – Ее еще называют «Книга самурая».
– Ишь, какое название кичевое… Ты ее сейчас читаешь?
– Угу.
Мое уважение к Саше сразу возросло – по самому факту наличия книги к доме. К примеру, Рыжик и в детстве-то ничего не читал, кроме комиксов про Микки-Мауса, а теперь, по-моему, вообще читать разучился.
Я с любопытством открыла первую страницу и прочитала вслух:
– «Я постиг, что путь самурая – это смерть». О господи! Что это? «В ситуации „или-или“ без колебаний выбирай смерть. Это нетрудно». Ха-ха! Нетрудно! Офигеть!
– Это книга для воинов, – Саша решительно забрал у меня книгу. – В нормальной, обыденной жизни это все не работает.
– Зачем она тебе? Ты же не воин? – невинно спросила я, а про себя подумала: «Да, да – саперная лопатка, патроны, самураи – все один к одному…»
Саша между тем задумался.
– Зачем мне «Книга самурая»? Знаешь, подбадривает как-то по жизни. Успокаивает…
– Экая бодрящая книжечка! – я ловко вынула ее из Сашиных рук, открыла на первой попавшейся странице и громко прочитала:
– «Если ты принял решение убить какого-нибудь человека, не нужно изобретать окольный путь. На Пути самурая самое главное – непосредственность».
Меня аж в холод бросило. Саша наоборот – оживился, глаза блеснули.
– Чувствуешь, как хорошо сказано? Прям как в анекдоте: «Я человек волевой: захотел – и съел!»
– Да-а… – пробормотала я, листая книгу. – Что-то в этом есть. Дашь почитать?
– Не дам, – сурово сказал Саша, выхватил у меня книгу и поскорее убрал ее обратно на холодильник. Как пес косточку на место унес.
Я невольно рассмеялась. Заметила, что он тоже улыбнулся краем рта, садясь обратно. А потом вдруг с удивлением отметила – ну нисколько мне тут не страшно. Даже наоборот – как-то… хорошо. Сдержанный, загадочный Саша; самурайские кровожадные прибабахи; интересный, познавательный разговор; легкое, будоражащее чувство опасности… И никуда не надо нестись, что-то предпринимать, смотреть тупое американское кино, кататься на роликах, слушать утомительную чушь про бабки и телок, которую уже пятьдесят раз слышали, и нет ощущения, что жизнь проходит зря и мимо, а есть чувство, что она проходит именно там и так, как надо…
– Удивительно, как эти самураи могли жить по таким правилам? – заговорила я, отрезая себе кусок черствого торта. – Если по любому поводу надо обязательно кого-то кокнуть – не врага, так себя…
– Они по ним не жили, – заметил Саша. – Они по ним работали. А на работе они были двадцать четыре часа в сутки. Постоянно на боевом посту, даже во сне. В принципе, кто такой воин? Человек, который все время готов или убивать, или умереть. А если, вместо того, чтобы думать, как замочить врага, трясешься за свою шкуру – все, тебе кранты. Поэтому надо жить так, как будто ты уже умер.
– Ну, это нереально. Какое-то патологическое бесстрашие. Как же инстинкт самосохранения?
– Если ты осознал, что жизнь не имеет никакого значения, все вопросы отпадают сами собой, – несколько высокопарно сказал Саша. – Тебе становится все равно – жить или умереть. И ты превращаешься в идеального воина с правильным отношением к жизни.
«Типичный пустой треп. Книжек начитался», – подумала я. Но постаралась выразить ту же мысль деликатнее:
– Знаешь, рассуждать об этом легко. Но я думаю, это все надо пережить самому. Пока сам не почувствуешь: если тебя, допустим, попытаются убить, ты останешься спокоен, как труп. А внушать людям такие мысли, если ты не готов в любую минуту умереть в бою сам – это аморально и даже подло…
Я думала, он все-таки обидится. Но нет.
– Все правильно понимаешь, – кивнул Саша. – Я ж сразу сказал, что книга написана для воинов, а не для лохов.
И перевел разговор на другую тему.
– Кстати, не смотрела «Последний самурай» с Томом Крузом? Посмотри, неплохой фильмец. Том Круз, конечно, отстой как всегда, только брови хмурит и глаза таращит, зато там был такой князь Кацумото – это ваще…
На самом деле, приятная неожиданность – обнаружить, что Саша нисколько не отупел, как можно бы ожидать от человека, который работает на стройке вместо того, чтобы готовиться в вуз. Я почти успокоилась. Родители явно преувеличивают. Саша никакой не псих. Ну, книжки про убийства читает, ну, саперную лопатку купил. Подумаешь!
И ему тут явно скучно – вон, как оживился, когда я пришла! Что ж ему мешает выйти? Не рана же? Сидит, как в тюрьме. Или это и есть его мания? Я читала, существует такая болезнь агорафобия – боязнь открытого пространства…
Я просидела у Саши гораздо дольше, чем собиралась, и спохватилась, что пора идти домой, только когда над крышами соседних домов взошла луна и поплыла наверх в призрачно-голубом ночном июньском небе.
Осталась последняя проверка. Я встала из-за стола и постаралась сказать как можно беспечнее:
– Саш, поздно уже. Я пойду?
– Че, пора? – разочарованно сказал Саша, тоже поднимаясь. – Ого, двенадцатый час. Время, блин, летит… Ну иди.
Проводить, однако, не предложил. Я даже слегка обиделась.
– Рад был тебя увидеть, – сказал он мне уже в дверях. – Правда. Ты мне очень помогла. И тогда в метро, и с продуктами. Я не забуду. Ну, удачи…
