И добавил, нахмурившись:
– Я еще с ним побеседую.
– Даже до квартиры не проводил, – поддакнула мама. – Струсил. Тоже мне, кавалер. Позорище!
«Рыжик-то тут при чем?!» – чуть не возмутилась я вслух. А потом до меня дошло: да они же думают, что я допоздна гуляла с Рыжиком! Ну, пусть и дальше думают!
Я постаралась принять покаянный вид, и начала робким, жалобным голосом извиняться за безответственное опоздание и неумелое вранье. Родители тут же подобрели. С ними, в принципе, несложно найти общий язык.
Глава 17. Перелет через котлован
– Слушайте, мне тоже туда не хочется, – сказал Джеф, глядя вдаль из-под сложенной козырьком ладони. – Меня точно так же, как вас, напрягает это Пятно Страха. Но ведь других вариантов никто не предложил! Девочки, надо лететь.
Палящее солнце поливало барханы Хоразона огненными лучами. Белые новостройки чужого домена, блестевшие на той стороне провала, казались обманчиво доступными в дрожащем от жары воздухе.
Мы стояли на границе Хоразона, потели и ругались. Вернее, препирались мы с Джефом. Галушкина, как всегда, молча топталась поблизости. Вроде бы все было решено еще в прошлый раз, но при виде обманчиво пустого пространства мной овладели нехорошие предчувствия. Перелететь котлован – идея на первый взгляд неплохая, но почему Джеф нас постоянно подгоняет, торопит, не дает ничего предпринять самостоятельно? «Практика – это не урок, – вспомнились слова Антонины. – Это игра…»
А раз это игра, то почему я, собственно говоря, должна играть по правилам Джефа?
– Ну вот что, – сказала я. – Идея перелета мне не нравится, и точка. Разумный риск я люблю, но надо же знать меру! В конце концов, у нас практика, или мы – диверсионная группа?
– Напоминаю, что здесь стоят три подготовленных, почти дипломированных мастера реальности, – демонстративно зевая, возразил Джеф. – А двое – еще и демиурги. Геля, ты обратила внимание: каждый раз, когда приходит пора совершить прорыв в неизвестность, ты подходишь к границам страха… и отступаешь.
Я заглянула в провал и мрачно сказала:
– Вот только не надо опять об иллюзорном страхе! Видел фотку бульдозера?
– Да, я посмотрел твою ссылку. Очень интересная модель…
– А я не желаю расстаться с жизнью под гусеницами этой интересной модели! Мне жизнь дороже, чем практика!
– Ты послушай, что сама говоришь – «прак-ти-ка».
– На что это ты намекаешь?
– На то, что если бы это было по-настоящему опасно, к решению задачи привлекли бы взрослых мастеров, а не двух безмозглых… э-э, прости, Оксана…
А действительно, подумала я, остывая. Они там, в Академии наверняка знают, что делают, раздавая практикантам такие задания! Так чего я тут вдруг принялась осторожничать? Мало ли, что мне не симпатичен Джеф…Мало ли, на что намекала Антонина…
– Или поверить тебе? – угрюмо произнесла я. – В последний раз в жизни?
Джеф пожал плечами.
– Я готов к работе. Жду только тебя. Оксана, ты мне доверяешь?
Галушкина промолчала.
– Во! – Джеф повернулся ко мне. – Молчание – знак согласия!
Двое против одного… Я уже почти смирилась с мыслью, что лететь придется. Но все равно – при виде котлована по коже пробегала дрожь и слабели коленки, и это было сильнее доводов разума…
– Ты точно не боишься лететь? – спросила я Галушкину.
– Нет, – она помотала головой. – Я высоты не боюсь. Мне даже интересно, что из этого получится.
«Да при чем тут высота!» – чуть не взвыла я, но взяла себя в руки, свирепо взглянула на нарочито беспечного Джефа и полезла в сумку за распечатками.
Проект «Средство проникновения» был подготовлен мной за прошедшее утро в нескольких вариантах. Я даже принесла кое-какие чертежи (скачала из интернета). Честно сказать, назвать это художественным творчеством не поворачивался язык. Чисто ремесленное задание, к тому же жестко ограниченное по времени, заставляло вспомнить первые годы обучения. Может, цель практики – навсегда отвадить нас от Чистого Творчества?
Отталкиваясь от идеи Галушкиной, что через котлован проще всего перелететь, я поначалу думала сотворить самолет. Однако, вспомнив о необходимости взлетно-посадочной полосы, решила, что вертолет будет гораздо лучше. Потом погрязла в чертежах и схемах, ужаснулась объему материалов, плюнула и решила создать что-нибудь попроще, – например, планер. Да, трехместный планер – это то, что нужно. Проблема была в том, чтобы он полетел. Ведь затаскивать его в небо надо самолетом (см. первый пункт). Но тут мне попалась замечательная идея – запустить планер с помощью катапульты.
Уже по дороге в училище я запоздало сообразила, что никто из нас планером управлять не умеет.
«А за руль посадим Джефа, – с ожесточением подумала я. – Не будет в другой раз такие задания давать!»
Все оказалось напрасно. Джеф внимательно меня выслушал, изучил схемы и чертежи и отдал их мне со словами:
– Когда я захочу стать камикадзе, я тебе сообщу. Я не умею водить планер, и за полдня этому не научишься. Даже если ты умудришься по этим картинкам сотворить планер, который сможет подняться в воздух и не рухнет через сто метров в котлован, то его уроню туда я.
– А как нам лететь? Как? – вспылила я. – На ковре-самолете? На птице Рух?
– На ковер я с тобой сяду, только если он будет оборудован ремнями безопасности и герметичной кабиной, – ухмыльнулся Джеф. – А птица… Геля, надо же иметь какую-то ответственность перед собственным созданием! Куда ты ее потом денешь?
– Отпущу на волю.
– Да? Чтобы она тут поселилась и гадила мне на голову? А ты знаешь, кем питается Птица Рух?
– Нет, а кем?
– Слонами!
За спиной раздалось хихиканье Галушкиной. Я рассердилась – сама бы выдумала что-нибудь, а потом смеялась!
– А управлять ею как? – наседал Джеф. – Ты умеешь обращаться с животными? Ты вообще живые существа творила?
– Ну… я в основном растения… Вообще-то я сотворила одного призрака, – ты с ним знаком, – только потом оказалось, что я его не сотворила, а вызвала…
– То-то и оно, – наставническим тоном сказал Джеф. – Знаешь, все эти ограничения, вроде запрета на творение людей – не просто так!
– Разве это запрет не для учеников?
– Не-а. Это абсолютный запрет.
Я призадумалась. Мне всегда было не очень понятны причины этого запрета. Допустим, ученики – тут еще можно объяснить. Младенцы с отклонениями и сами рождаются, еще их творить искусственно… Но я тут узнала, что и взрослые мастера людей не создают. Почему? А как же Эзергиль? Надо будет с ней обсудить…
Мысль промелькнула и сразу ушла на задний план. Выясню как-нибудь потом. В тот момент меня больше занимали другие проблемы.
