– Но это же ужасно! Настоящий мастер… ну не может у него быть такого же подхода к жизни, как у какого-нибудь торгаша! Этим и отличается художник от обывателя, который дальше своего кошелька ничего не видит. У людей искусства должны быть другие, духовные, интересы. А то получается – человек способен видеть дальше и глубже, чем большинство, а он все, что получает от своего уникального дара, тратит на новую машину! Даже не на новую, а на подержанную.
– Всего-то двухлетнюю, причем на гарантии, – обиделся Джеф. – А насчет тяги к роскоши и всего такого… Может, у тебя все это от рождения есть. А я родился в семье тех самых, как ты выражаешься, людей искусства. Мои родители были типичными ленинградскими интеллигентами. Они считали постыдными любые разговоры о деньгах. И в результате всю жизнь – назовем это своими словами – жили в нищете!
– Их это наверняка не тяготило.
– Еще как тяготило. Просто говорить об этом вслух было неприлично. А вот когда детям одежду покупать не на что… Или когда у всех в классе велосипед есть, а у тебя нет… Нищета вообще-то унижает, ты не знала? Когда тебе в школе булочку не на что купить… Или в Академии, допустим, все идут в пивняк, а я – в библиотеку.
– Так вот почему ты постоянно пиво хлещешь – в молодости не допил?
– Помню, как они все морщились: типа, тьфу, какой меркантильный, только о деньгах и говоришь! – Джеф разгорячился. – А я о них говорил, потому что мне жить было не на что! – Не верю! Опять врешь!
– Я-то не вру. А вот ты, с этими пустыми рассуждениями о «том, что важнее денег»… Заработай-ка ты сначала сама на джип, а потом нотации мне читай!
С этими словами Джеф уселся в свой «УАЗ» и завел мотор. Меня подвезти не предложил. Типа, между нами все кончено.
– Знаешь, в чем дело? – крикнула я ему в окно. – Тебе просто не хватает воображения! И пустыню ты создал от скудости фантазии!
Джеф ничего не ответил, только поднял стекло и уехал. Я проводила его взглядом и отвернулась. Надеюсь, больше наши дороги не пересекутся. Ужасно не хочется ехать в Академию, искать какое-то начальство, объяснять, просить… но другого выхода нет. Не хочу больше быть подопытным кроликом.
Возле училища меня ожидал приятный сюрприз – на спине каменного верблюда, распространяя оранжевое сияние вокруг головы, сидела знакомая фигура.
– Рыжик! – обрадовалась я. – Здорово! Ты что тут делаешь?
– Хотел тебя встретить, – похоронным тоном сообщил бойфренд. Смотрел он при этом в землю, и вообще был сам на себя не похож, – не ходячее солнышко, а просто какая-то потухшая лампочка.
– Что-то случилось? – встревожилась я.
– Кто это был? – ужасно ненатуральным, псевдо-спокойным голосом спросил Рыжик, что-то внимательно изучая на асфальте.
– Ты о ком?!
– Сама знаешь, – Рыжик выразительно посмотрел в ту сторону, куда укатил Джеф. – Так вот почему ты тогда спрашивала меня насчет марки «Патриот»…
До меня наконец дошло.
– Рыжий, да ты что?! Ты о чем подумал?!
– Вы трепались почти полчаса! Никак расстаться не могли, да?
Я не знала, то ли сердиться, то ли смеяться. Дожили – Рыжик закатывает мне сцену ревности! Причем, как всегда, первым делом рассмотрел автомобиль. Стопроцентно – если бы Джеф ездил на старом «запорожце», Рыжик и не подумал бы поднимать хай. А соперник на джипе, пусть даже на таком – это же страшный удар по его самооценке и чувству уверенности в себе.
– Я тебе все объясню! – давясь от смеха, сказала я.
– Тебе смешно! – душераздирающим голосом воскликнул Рыжик, сорвался с места и выскочил в калитку. Я и глазом моргнуть не успела, а он уже куда-то смылся. Тогда я махнула рукой и пошла на трамвайную остановку.
Глава 6. В гостях у Костика
Объявив Джефу о нашей разлуке, я целый вечер строила планы. Для начала я приняла решение выкинуть из головы всю эту кучу ошибочных, хаотических и опасных действий, в которые нас вовлек Джеф, и начать с чистого листа. Точнее, вернуться к исходной точке – сбору информации.
Итак, что у нас есть? Недоступный, живущий по странным законам и возможно опасный домен – Пятно Страха. В Академии не могут выйти на связь с его демиургом и парятся из-за этого со страшной силой.
Судя по тому, что Галушкина оказалась подставной фигурой, они почему-то полагают, что достучаться до неведомого демиурга могу именно я.
Приятно, что в меня верят! Хотя и как-то нервно, что уж там.
Какие у меня возможные источники информации? Первый – Лесник, вот уж куда мне совершенно не хотелось лезть, так к нему в лес. Мужик был действительно страшноватый. Я прекрасно запомнила его предупреждение, и что-то подсказывало мне, что шутить он не будет, и даже заступничество его дочери ничего не даст. Но обстоятельства могли перемениться.
«Пусть сначала объявится Галушкина, – решила я. – Не вечно же ей сидеть в домашнем заточении? Наверняка ей будет, что мне сказать…»
Вторым перспективным источником, безусловно, была сама Академия Художеств. Если они дают такое задание, то по определению должны знать о нем больше, чем я. Учитывая, какими ничтожными порциями Джеф выдавал информацию (не говоря уж о двух провокационных попытках проникновения в домен, которые больше напоминали покушение на убийство), они определенно многое от меня скрывают. А возможно, и не только от меня – неужели Антонина меня бы не предупредила? Однако, вот в чем вопрос – захотят ли со мной этими сведениями делиться?
Проблема состояла в том, что после сегодняшней ссоры с Джефом личных контактов в Академии у меня не осталось. И знакомых преподавателей там не было. Хотя…
«Костик Малевич! – вспомнила я после долгих раздумий. – У него и папа, и мама – преподаватели в Академии!»
Зацепка была совсем слабенькая, но лучше, чем ничего.
Телефона Костика я не знала, но, обзвонив человек пять, по цепочке удалось его найти. Я набрала телефон Малевичей, молясь, чтобы Костя еще не уехал на каникулы.
Мне повезло – Костик оказался дома. Через несколько секунд я услышала его голос.
– Геля? О, здорово!
Моему звонку он особо не удивился.
– Как дела?
– Нормально. Хорошо повеселились на выпускном? Надеюсь, я его не испортил?
«Раньше надо было думать», – подумала я, и сказала:
– Конечно нет. Кроме твоего выступления перед Погодиным, там вообще ничего интересного не было.
В трубке раздался довольный смешок. Сразу видно, Костик в этом даже не сомневался.
– У тебя не было проблем с Погодиным? – спросила я.
– Не-а. Он с тех пор не проявлялся.
– А у родителей?
– Нет. Геля, ты хотела что-то спросить? Или сообщить, что прониклась моими словами и поняла, что Чистое Творчество – зло?
