– Да ничем я не прониклась, – с досадой сказала я. – Чистое Творчество – благословенный дар человечеству.
– Ха! Это мы еще поспорим! Ну что там у тебя?
Тогда я без особых подробностей быстро рассказала Костику историю с Пятном Страха, начиная от Джефа и заканчивая им же.
– Ну, что скажешь?
– Клево!
– И все?
Признаться, я ожидала чего-то в духе: «Я же говорил, что от Чистого Творчества – одни неприятности», но вместо этого Костик помолчал, а потом сказал загадочным тоном:
– Геля, я завтра до трех часов дома. Если хочешь, приезжай ко мне. Поговорим об этом самом Пятне Страха.
– А по телефону нельзя?
– Нет. Хочу тебе кое-кто показать.
Костик жил возле самой Академии, в старинном господском доме. Роскошное место, самый центр города – это вам не спальный район Комендань. Стоишь на небольшой уютной площади, украшенной абстрактной мраморной скульптурой. За спиной – Фонтанка. За Фонтанкой – Летний сад. На другом берегу – Михайловский замок. Справа какая-то церковь, яркой раскраской, голландским духом и минимализмом навевающая мысли об эпохе Петра Первого. Вокруг умопомрачительно чисто, будто в какой-нибудь Швейцарии.
Но попадаешь в дом, и картина меняется. За свежевыкрашенным фасадом – сумрачная, пропахшая пыльной сыростью парадная, хранящая следы былого величия и вековой заброшенности. Наверно, в позапрошлом веке в этом доме жили какие-нибудь князья. А следующие лет сто – пролетарии, пролетарии… Кованые перила, мраморные ступени, лепнина на потолке. И кривые облезлые двери, пробитые в неожиданных местах.
– Тут же до сих пор в основном коммуналки, – объяснял мне Костик, пока мы сидели у него на кухне и пили чай. – Когда большевики делили дом для простого народа, везде перепланировку делали, ставили перегородки, двери прорубали…
– М-да. Интересное представление о перепланировке. Сейчас, наоборот, норовят перегородки поломать и сделать «студию»…
– Ага. Вот мы здесь ждем не дождемся, когда в нашей парадной какой-нибудь богатей расселит коммуналку. В соседней парадной один такой поселился, так там теперь от его квартиры до самого низа все коврами выложено, дверь с домофоном, пальмы на площадках…
Кухня была узкая и длинная, потолки метров пять высотой – этакий поставленный на ребро пенал. Огромное окно в виде стрельчатой арки, с замысловатым переплетом. В стене напротив – как будто опухоль (когда-то заложили камин). Дверь на кухню такая низкая и узкая, что едва протиснешься. Здоровенный, явно дореволюционный резной комод во всю стену из темного дерева, с витражными вставками – мечта антиквара. Кажется, невооруженным ухом слышно, как грызут его изнутри жуки-древоточцы. Да только эту штуку отсюда не вытащишь, пока сама не сгниет от старости. Остальная мебель вполне современная, простенькая. На стене керамическое панно – фантастическая звериная морда. Талантливо, с настроением.
– Мама преподает керамику в Академии, – объяснил Костик. – Эту маску ей приятельница подарила. Правда, здорово? Я в детстве к керамике относился слегка презрительно – как к творчеству второго сорта. А теперь думаю, не пойти ли по маминым стопам?
– Зачем?
– Да просто так. Чтобы папашу подколоть. Хотя мне в искусство вообще не особо хочется. Достало оно меня с детства…
Я пригляделась к панно. Звериная морда хищно скалилась мелкими зубками, выпуклые глаза смотрели пристально, совсем по-человечески. Я отвернулась. Настроение этого панно мне не близко. Не резонирует.
– А папа твой что преподает? – сменила я тему.
– Папа уже не преподает. Он сейчас окрутел – в Совете мастеров, решает судьбы Чистого Творчества, – и добавил, ухмыляясь, – Мы с ним в ссоре.
– Понятно…
Прямо над головой вдруг раздался гулкий, вибрирующий удар колокола. Я вздрогнула, подняла глаза – старинные часы отбивают полчаса… Огромные, в стеклянном футляре, изукрашенные такими острыми завитушками, что в воображении невольно возник образ дыры в моей голове – если они на меня упадут.
– Итак, ты хочешь узнать побольше про это самое Пятно Страха, – сказал Костик, развалившись на кухонном диване.
– От меня зачем-то скрывают информацию, – ответила я, выдвигаясь из-под часов. – И меня это, честно сказать, напрягает. Я надеялась, ты что-то знаешь. Может, слышал от родителей…
Костик возвел глаза к потолку, размышляя.
– Ну, во-первых – я знаю о Пятне не больше, чем все.
– Кто это «все»?
– Все, кто имеет отношение к Академии, конечно.
– И что они знают, эти «все»?
– Дело не в количестве сведений, – с важным видом сказал Костик. – Дело в подаче.
– А… то есть, ты намекаешь, что Джеф искажал факты?
– Судя по тому, что ты мне рассказала – тебе дают какие-то странные сведения… Не то, чтобы неверные, но отрывочные…
– Да мне вообще ничего не объяснили!
Костик подумал и налил нам еще по чашке.
– Тогда поехали с самого начала. Про недоступный домен, копирующий какой-то северный спальный район, я, конечно, слышал. В Академии о нем болтают третий месяц. С тех самых пор, как его нашел этот авантюрист Дамиров, Пятно Страха – любимая тема для разговоров…Ну, ты в курсе, что я не демиург…
– Демиургов больше нет, – с горечью сказала я.
– Они есть, что ты. Просто демиургию убрали из школьного курса. Типа, детям опасно. Пока ваш спецкурс действовал, никто ничего толком не знал, все было страшно засекречено. Эксперимент, то, се… А потом, когда его прикрыли с подачи Погодина, Антонина явилась в Академию и подняла страшный крик. Добилась общего собрания и устроила публичный доклад по результатам двухгодовой работы… Папа рассказывал, все просто офигели. Потом выступил Погодин в роли обвинителя, нарассказывал всяких ужасов, расписал все неудачи, короче – напугал общественность и перетянул общественное мнение на свою сторону. Курс прикрыли, но вся секретность с тех пор пошла насмарку. Демиургия – самая модная тема, мастера реальности второй год о ней треплются, каждый уже спец – в теории. Поэтому ты не удивляйся, что я так рассуждаю о том, о чем не имею понятия. Пятно Страха я сам никогда не видел и, наверно, не увижу. К Дамирову в домен я не попросился бы и сам, потому что он корчит из себя какого-то плейбоя, и я его презираю, да он меня и не пустит туда…
– Я поняла, – перебила я его. – Так в чем проблема с Пятном-то?
– Тебе Дамиров разве не говорил, что оно расширяется?
Я почесала в затылке. Насчет растущего домена я уже слышала.
– Говорил… Костик, че-то я не пойму. Только из-за того, что какой-то домен бесконтрольно растет, вся Академия кипит от возмущения?
– Ничего ты не поняла! Дело не в возмущении, а в страхе.
– В страхе?
