Лесник встал из-за стола.
– Прекрасный суп, жалко, что остыл. Господа преподаватели, благодарю за компанию. Оксана, убери со стола. Геля, ты готова идти в Пятно Страха?
– Вы поможете мне вытащить из домена Сашу?! – радостно спросила я.
– Не спеши. Сначала я должен тебе кое-что показать.
Глухой грохот я услышала фактически сразу же, как мы оказались в домене Лесника. Мы шли через лес, а где-то за деревьями бухало и рокотало. От тяжелых ударов содрогалась земля. Когда мы достигли знакомого березняка, к грохоту взрывов добавились вспышки пламени. Сердце забилось чаще – я уже поняла, что в Пятне Страха творится что-то неладное. Но выйдя к бровке котлована, я не смогла удержаться от крика ужаса.
Пятна больше не было. На той стороне котлована царил кромешный ад. Белый город-призрак исчез. На его месте клубилось колоссальное облако темно-серой цементной пыли. В глубине облака вспыхивали и сразу же гасли сполохи.
– Что это? – воскликнула я. – Штурм?
– Нет…
Ответ Лесника потонул в очередном взрыве.
– Что?!
– Армагеддон. Конец света. Ты бы видела, что тут творилось час назад. Земля трясется, а над Пятном Страха – огромный, как ядерный гриб, светящийся столп пыли. А началось все часа этак полтора назад, с бунта бульдозеров.
– Как – с бунта?
На той стороне снова грохнуло. Я всматривалась изо всех сил, но разглядеть что-то в этой каше было невозможно. В голове стучалась только одна паническая мысль: там же Саша!
– Бульдозеры сбесились и обратились против собственного домена. Мы как раз за стол садились, – спокойно продолжал Лесник. – Пока бегали смотреть, как они громят окраины, щи остыли…
– Тут мир гибнет, а вы о щах! Если это не штурм, кто это все устроил?
– Ну… час назад у меня был один вариант. А теперь у нас их два.
– Мне надо туда! Срочно!
– Сказал же, не спеши. Тут нам не пройти. Глянь, что творится с котлованом…
Только теперь я заметила, что дно котлована покрывает сеть глубоких трещин. Из некоторых вырывались языки пламени.
– Пятно отрезано от внешних миров, – подтвердил Лесник. – Целенаправленно отрезано.
– Я знаю тайную тропу!
– Думаю, тропы больше нет. Я, конечно, могу и ошибаться, но мне кажется, что там происходит самоуничтожение.
– Боже мой…
– Не надо волноваться. У меня есть идея…
Замысел Лесника был для меня, должно быть, слишком сложен. Всю дорогу – пока мы шли пешком через парк, ждали трамвая возле метро «Пионерская» а потом в давке тащились на этом трамвае вдоль проспекта Испытателей, я пыталась догадаться, что же он задумал, – но тщетно. Уж наверняка не просто приехать на стройку и вызвать Артема на разговор. Недаром он отказался взять с собой Оксану, несмотря на все ее настойчивые просьбы. Демоны тоже с нами не пошли, проводили до калитки и исчезли – как тогда, у метро. Мне даже смутно казалось, что Лесник собирался и меня оставить. Всю дорогу он был молчалив и погружен в какие-то свои мысли. Только уже на подъезде задал странный вопрос – где, по мнению Хольгера, в Пятне Страха расположен главный вход?
– По-моему, Саша не знает. Его это никогда не интересовало.
– Демиург, который не ориентируется в своем домене, – хмыкнул Лесник. – Ладно, неважно. Может и к лучшему, что он не знает. Иначе возникли бы дополнительные проблемы…
– Это вы о чем? – заинтересовалась я. Но ответа не получила.
Вскоре мы вышли на нужной остановке. Когда трамвай уехал, меня поразила тишина. Стройка и так велась достаточно неторопливо, но теперь как будто вымерла. Не шумела техника, не бродили рабочие. Стройплощадка была пуста.
– Рабочий день закончился? – предположила я. – Все ушли…
– И бросили ворота распахнутыми настежь?
Лесник без колебаний зашел на территорию. Осмотрелся.
– Допустим, рабочие ушли. Но здесь должен был остаться хоть кто-то. Где ты последний раз видела Хольгера?
– Он ушел в башню. И сказал Артему, что ждет его там для разговора. Как вы думаете, с Сашей ничего не…
– Ага. – в глазах Лесника мелькнуло веселье. – Ты отлично спровоцировала их обоих.
– На что это вы намекаете?
– Теперь не нас одних волнует, кто здесь настоящий демиург.
Я быстро достала мобильник и набрала Сашин телефон. Трубку никто не взял. Моя тревога усилилась. Не надо было оставлять тут его одного с этим Артемом…
– Спокойно, – покосившись на меня, сказал Лесник. – Они оба наверняка в домене. Выясняют, кто из них настоящий хозяин Пятна. Судя по тому, что мы видели из моего леса, дискуссия идет жаркая. Вполне возможно, что к тому времени, как они закончат, править будет уже нечем.
Я похолодела. Собираясь открыть Саше глаза на истинную сущность Артема, я не ожидала таких последствий. Точнее, сказать, в пылу гнева я вообще ни о чем не думала. Борьба за власть? Зачем? Какая может быть власть применительно к творчеству? Пытаться захватить чужой домен – что может быть абсурднее? Разве не проще создать свой собственный? Я, конечно, много раз слышала о попытках присвоить себе авторство чужой работы и тем поднять свой авторитет, но только по отношению к низшим видам искусства – не к Чистому Творчеству! Много лет нам внушали: только бездарный художник любит не искусство, а себя в искусстве…
Похоже, Саша и Артем об этой истине не слышали.
– По пути сюда мы говорили о входе, – произнес Лесник, внимательно рассматривая башню сверху донизу. – Где в домене обычно располагается главный вход?
– В центре! – выпалила я, вспомнив поучения Савицкого.
Лесник кивнул.
– Именно в центре, на пороге цитадели демиурга, мы сейчас и находимся. Есть идеи, как нам попасть внутрь?
– Надо найти вход, только…
– Вход перед нами. Эй, ты куда?
– В башню!
– Ничего, кроме голых стен, ты там не найдешь. Чтобы попасть в домен, нужен ключ. Или приглашение хозяина, которого мы явно не дождемся.
– И что нам делать?
Лесник обвел взглядом двор, подошел к крыльцу башни, наклонился и подобрал с земли обломок тонкой рейки.
– Будем ломать дверь, – сказал он, поднял рейку перед собой и закрыл глаза.
Так я первый раз увидела, как Лесник работает с материей. Секунд десять он держал перед собой на вытянутых руках грязную деревяшку, и вдруг мне показалось, что по ней быстро побежали пятна света. Скорость световых пятен все увеличивалась, пока рейка не вспыхнула целиком. Превратилась в горящую нитку, растянутую между его дрожащих ладоней. В огромную искру, проскочившую и пойманную между плюсом и минусом. Вокруг Лесника явственно сгустилась темнота, а его тело начало наливаться светом. Несколько мгновений, и он перестал быть человеком из плоти и крови. Он стал частью материи этого места – хрупкий и острый как стекло, твердый как бетон, легкий как пыль, быстрый, как звуковая волна, прозрачный как воздух. Я смотрела на него как зачарованная, пока мне не начало чудиться, что мое тело слеплено из мокрого песка и сейчас рассыплется от малейшего прикосновения. Не успела я испугаться, как Лесник переломил горящую рейку пополам. Где-то в пространстве над нами звонко хрустнуло, словно лопнуло само небо… Затрещало, загудело, завыло, и эхом отозвалось в глубине башни…
