– Много погибло-то?
– Никто не знает… Всю площадку завалило…
– Вот так у нас сейчас и строят…
– Хорошо хоть, не жилой дом…
Пробравшись сквозь толпу, мы направились к остановке. Никто не обращал на нас внимания – всех интересовала только рухнувшая высотка. Лесник и Джеф шли немного впереди и негромко беседовали.
– Вы готовы предъявить обвинение Погодину?
– Обвинителем я не буду. Жить мне надоело, что ли? А вот свидетелем – пожалуйста.
– Обвинитель уже есть, – сказала я. – Антонина.
– Видишь, как все удачно сложилось? Возможно, тебе даже удастся попасть в Академию в этом году, – сказал мне Саша.
Да, действительно. Только почему-то эта мысль не принесла мне ожидаемой радости. Я задумалась – в самом деле, а что изменилось?
Теперь, когда Джеф нашелся и готов давать показания, одному кандидату в ректоры Академии грозят крупные неприятности. При самом удачном для нас раскладе – уголовное дело и отстранение от работы в Академии, при менее удачном – просто колоссальный скандал. Джеф и Антонина станут героями-разоблачителями. Лесник, скорее всего, предпочтет скромно остаться в тени. Естественно, Погодин будет все отрицать и обвинять нас в клевете, и история может затянуться надолго, но в любом случае, он так запачкался, что в ближайшие несколько лет вообще вряд ли сможет претендовать на должность ректора. При таком варианте передо мной открываются самые радужные перспективы. Да и перед Сашей, в общем-то, тоже. Не думаю, чтобы самородку-демиургу такого уровня позволили зарыть свой дар в землю. Если бы Саша пошел со мной в Академию, через год у него, возможно, был бы новый домен. А может быть, мы создали бы домен вместе… Но ничего этого не будет – ведь Саша решил стать учеником Лесника.
Я искоса посмотрела на Сашу. У него больше нет домена. Очень может быть, что его сделают в этой истории крайним, как и предполагал Джеф. Но он не выглядит проигравшим. «Я еще возьму свое», – написано на его красивом лице. Когда-то это лицо казалось мне идеалом, эталоном совершенства в ореоле не выразимого словами волшебства.
Теперь волшебство ушло. Саша повзрослел, стал жестче, превратился в человека, который ради своих целей готов жертвовать собой и другими. Например, мной. Он ведь не может не понимать, что наши пути расходятся…
У меня, конечно, в запасе остается Рыжик. Хоть мы с ним и поссорились, но что-то мне подсказывало: я могу восстановить наши былые отношения – пусть не слишком высокие и не слишком сердечные, но все же добрые и приятные… В общем, получу все, что хотела. Все, кроме самого главного, того, что действительно имеет значение…
Мы пришли на трамвайную остановку. Лесник закончил разговор с Джефом и обернулся ко мне.
– В принципе, можешь ехать домой. Не бойся, никто тебя не обидит.
– А вы?
– Мы будем сидеть в домене и воевать с Погодиным, – сказал Джеф.
– Вы будете там сидеть, как ценный свидетель, – поправил его Лесник. – И ты, сказал он Саше, – с тебя еще обвинений никто не снял. Что касается меня, я завтра с утра поеду в Академию и кое с кем там побеседую…
Вот так, поняла я. Они продолжают борьбу, а я поеду домой?
Я посмотрела на Лесника мрачным взглядом. Пропади она пропадом, эта Академия! Я хочу остаться с Сашей! Конечно, Лесник мне ничего подобного не предложит и наверняка пошлет меня подальше, но если я сейчас промолчу, то потом буду мучиться всю жизнь…
Вдруг моей ладони коснулась Сашина рука, и я услышала его голос:
– Геля, а ты? Разве ты не с нами?
