«Сегодня очередь черных… Господи, о какой ерунде я думаю!»
Елена отдавала себе отчет в том, что в последние годы полковник Харченко почти не покидал своего рабочего кабинета, занимаясь в основном рутинной работой с документами. Он полностью ей доверял и не вмешивался в следственно-оперативные действия ее группы. Были случаи, когда Юрий Григорьевич сглаживал огрехи в ее работе и защищал Елену перед вышестоящим начальством.
Но сейчас ситуация была иной. «Чудовищный провал», – как верно сказал полковник. Как его исправить? Что делать? И ища ответ на эти нелегкие вопросы, Харченко скорее всего продолжал полагаться на свою лучшую сотрудницу. Он заглянул в кабинет Елены в надежде, что опытный следователь нашла верный способ раскрыть преступление и уже предприняла все необходимые меры. А тут какие-то странные ботинки на рабочем столе и разговоры о непонятном керлинге. Есть из-за чего расстроиться.
– Мы работаем, Юрий Григорьевич. Делаем всё возможное, – без энтузиазма заверила начальника Елена.
– Всё возможное… – с сомнением повторил Харченко.
Хмурый взгляд полковника уперся в подчиненную. Петелина опустила глаза, но, убедившись, что нагоняя не последует, открыто посмотрела в лицо начальника. Досада и раздражение на лице Харченко сменились тихой болью.
Елене не надо было объяснять, что творилось у него в душе. Она тоже чувствовала нечто подобное.
С первого дня службы Елена Петелина работала под непосредственным руководством Юрия Григорьевича. Они вместе поднимались по служебной лестнице. За долгие годы научились понимать друг друга с полуслова и полувзгляда. Одно время даже ходили слухи о том, что «шустрая Леночка – любовница Харченко, потому муженек ее и бросил». Так нерадивым сотрудникам было проще объяснить служебные успехи женщины-следователя. Сочетание грации и цепкого ума с полицейской формой многим казалось невозможным. Однако кроме взаимного уважения Харченко и Петелину ничего не связывало.
– Сейчас я не буду ничего спрашивать, – прервал молчание полковник. – Задам только один вопрос. Кто тебе нужен для того, чтобы усилить твою группу?
– Устинов зашивается. Все экспертизы у нас срочные, от них зависят дальнейшие действия.
– Будет тебе еще один криминалист. Сегодня же. – На лицо Харченко вновь вернулось суровое выражение. Прежде чем выйти, он предупредил Елену: – Вечером с докладом ко мне!
11
Двенадцатиэтажная коробка студенческого общежития торчала в углу между железной дорогой и крупной эстакадой подобно чудом сохранившемуся зубу в стариковской челюсти. Лет сорок назад квадратные панели, из которых состояло здание, вероятно, были белыми. С тех пор они превратились в грязно-серые квадраты с выщербленными межпанельными швами. Старые рамы недовольно брюзжали мутными стеклами, когда мимо пробегали электрички. Вечный гул транспортного потока, казалось, заставил «зуб» покоситься и чуть отклониться от эстакады.
Так в общих чертах оценил обстановку оперуполномоченный Иван Майоров, пока сворачивал с дороги и подъезжал к входу в общежитие. Однако вывод старший лейтенант сделал парадоксальный: «Эх, нам бы с Галкой комнату в такой общаге!»
Ваня Майоров почти год жил с ласковой, покладистой, терпеливой Галей Нестеровой, скитаясь с ней по съемным квартирам. Галя обладала пышным бюстом, крепкими ножками, званием лейтенанта полиции и умением менять выражение глаз – от нежной поволоки для поощрения любимого до неприступной стали, когда занимала служебное место в паспортном столе районного УВД. Молодую пару выручил Валеев, предоставив им свою однокомнатную квартиру практически бесплатно. Дружба дружбой, но вечно благотворительность напарника продолжаться не может. Квартирный вопрос подталкивал старшего лейтенанта к серьезному решению.
«Если мы с Галкой поженимся, нам дадут комнату в общежитии для семейных сотрудников. Стопудово! – убеждал себя Ваня. – Конечно, лучше бы получить квартиру, но выслуга у меня пока что небольшая. Хотя если мы станем семьей, шансы увеличатся, ведь Галчонок тоже служит в нашем ведомстве. А может оформить ипотеку? Вдвоем потянуть можно, многие так поступают. Эх, побыстрее бы получить капитана!»
По здравому размышлению выходило, что, объединившись в законную семью, проблему с квартирой решить легче, особенно если Ваню повысят в звании, а это вопрос ближайшего будущего. Но полноценная семья – это ведь не только муж и жена, а еще и дети. Если у них появится ребенок, Галя не сможет работать, денег станет меньше. Как тогда выплачивать ипотеку?
«Как же всё это сложно: семья, дети, квартира. Надо узнать подробнее о пособиях на ребенка и о процентах по кредитам», – решил Ваня, поднявшись на седьмой этаж общежития и остановившись перед комнатой, в которой жил свидетель Олег Белов.
Студент последним из знакомых Валерии Богдановой видел девушку перед ее исчезновением. Вчера с ним беседовали, но сегодня, в свете полученных данных о юном похитителе, была вероятность, что студент вспомнит новые детали.
Майоров постучал в дверь и только сейчас сообразил, что Белова может и не быть на месте, нужно было созвониться с ним по телефону. Однако тут послышались шаги и дверь в комнату распахнулась. На пороге возвышался коротко стриженный широкоплечий парень с умным лицом и вопросительным взглядом.
– Олег Белов? – уточнил оперативник.
Накануне со свидетелем общались Петелина и Валеев.
– Ну да.
– Старший лейтенант Иван Майоров, – представился оперативник. – Надо поговорить.
– О Лере? Да я вчера всё рассказал этой вашей… следователю.
– Обстоятельства изменились. – Ваня помрачнел, вспомнив взрыв и испещренное осколками тело девушки. – Валерия Богданова погибла.
– Погибла? – эхом отозвался Белов. Его лицо перекосилось, глаза наполнились мутным страхом. – Ее… Леру убили…
Студент отшатнулся. Майоров шагнул вперед, сохраняя дистанцию, и попытался объяснить:
– Поэтому я здесь и должен…
Иван сунул руку под куртку, где рядом с кобурой-оперативкой в его внутреннем кармане лежали фотографии Алексея Матохина. Майоров собирался предъявить их для опознания, но Белов заметил рукоять пистолета и истолковал жест оперативника как знак агрессии. Взгляд студента вспыхнул. Он оттолкнул Ваню, вырвался из комнаты и побежал по длинному коридору.
– Стой, дурак! – крикнул Майоров, бросившись в погоню. – Стой, а то хуже будет!
Как обычно в таких случаях оперативник инстинктивно выхватил пистолет. Его тяжелые ботинки грозно топали по каменному полу, рука сжимала оружие. Студент преодолел коридор, оглянулся на полицейского и испугался еще больше. Белов толкнул крайнюю дверь, выскочил на лестницу и сломя голову помчался вниз.
Рослый и массивный Ваня Майоров отличался природной силой, но никак не резвостью бега. Он немного отставал. Однако не успел оперативник преодолеть половину первого лестничного пролета, как услышал внизу грохот падающего тела. Ваня спустился, умерив шаг, и тяжелой ладонью припечатал к полу пытавшегося подняться студента.
