– Я рада, что ты вернулась. Миша Устинов, конечно, крут, но женская аккуратность и педантичность в лаборатории не помешают.
– Теперь у меня два Миши. Один зудит в лаборатории, другой капризничает дома.
– Не заметишь, как твой Миша вырастет и станет большим.
– Не представляю, что это случится. Хорошо, что заданиями нас завалили, а то я бы только и думала: когда же закончится рабочий день, чтобы быстрее к сыну. Жутко переживаю, пока он в детском саду.
– Самая трудная профессия – быть мамой. Привыкай, Света.
– А вы привыкли?
– И да, и нет.
Петелина вспомнила обиженные глаза дочери. Настя продолжала дуться на нее – никак не могла простить перепутанные ботинки.
– Как говорится, маленький ребенок – маленькие проблемы, большой – большие.
– А какая самая главная проблема у маленьких?
– Сама знаешь – болезни. Настя в детстве часто болела, а «скорой» в те годы не дождешься. Я так нервничала, что сама научилась оказывать первую помощь. Даже специальные курсы окончила.
– Те, на которых учат, что делать при травме, отравлении или утоплении?
– Не только. Я опасалась тяжелых болезней, которые развиваются стремительно. Наш судмедэксперт Лопахин, душевный дядька, рассказал мне об основных симптомах и научил, что делать в критических ситуациях.
– Патологоанатом? – усомнилась Светлана.
– Ты бы знала, как он злится, когда к нему попадают те, кого можно было спасти! Каждый может оказаться в ситуации, когда на спасение остаются минуты. Если бы кто-то быстро и правильно оказал необходимую помощь – человек остался бы жить.
– Не пугайте меня. У меня пока другая проблема.
– Да? И какая?
Светлана положила руки на талию и набрала воздуха в грудь, чтобы живот визуально уменьшился.
– Понятно, – произнесла Петелина. – Весы еще не разбила?
– Как вы угадали?
– Элементарно – дедукция! – усмехнулась следователь.
– Это какой-то кошмар! Вылезу из ванны, встану перед зеркалом, живот втяну – и сознание будто раздваивается. «Ты поправилась на восемь килограммов», – говорит злой голос. «На четыре!» – пытаюсь обмануть я. «Не льсти себе, толстуха». Вот какой разговор вертится у меня в голове. А весы… Разбить пока не разбила, но постоянно хочется их проверить: не врут ли?
– Все мы через это проходили.
– Да? И как вы с этим справились? – Маслова с завистью посмотрела на точеную фигуру вставшей из-за стола Петелиной.
– Людмилу Владимировну Астаховскую знаешь?
– Кто ж ее не знает? Списали когда-то хорошего следователя в архив, а она до сих пор умнее многих действующих.
– Особенно некоторых проверяющих, – произнесла Елена.
– Никак не могу поверить, что ей под шестьдесят. Сзади посмотришь – юная барышня. Эх, мне бы ее фигуру!
– Вот она мне и дала совет после родов.
– Да? А какой же?
– Рецепт прост. Не есть после шести.
– Совсем не есть?
– Утром ешь, что хочешь. Днем тоже можешь себя побаловать. А ужин должен быть ранним и состоять из кусочка курицы или рыбы и свежих овощей. Никакого гарнира и хлеба! Никаких сладостей и конфет! Даже фруктов вечером нельзя. Они откладываются в организме в виде сахара, холестерина, жиров и прочей гадости. Пить вечером можно воду или несладкий чай.
– Даже фруктов нельзя… – призадумалась Светлана.
– Это просто, поверь. Стоит привыкнуть – и никаких проблем.
– Я попробую.
– Запомни, за пять часов до сна – рот на замок! Через месяц похудеешь. Стопроцентный результат.
– За пять часов… Мне бы на холодильник замок повесить.
– Лучше кухню запереть.
– А если очень-очень захочется поесть?
– Понимаю. Возьми морковку или капустный лист.
– А если морковку не захочется?
– Тогда ты не хочешь есть! – отрезала Петелина.
– Муж твердит: надо в сауну, в спортивный клуб…
– А потом требует кусок мяса, картошечку с кетчупом и кружку пива. Так? Мужики чего только не придумают, чтобы оправдать свое обжорство. Не поддавайся. Делай, как я советую, и весы сразу станут показывать точный вес.
– Хотелось бы…
Неожиданно в кабинет ворвался Дмитрий Богданов. Он негодовал:
– Запираетесь от потерпевших! Не хотите их слушать. Как называется ваша должность?
– Старший следователь Петелина.
– Ах, старший! Мне только что нахамил ваш подчиненный. Он просто издевался надо мной! И нагло отказал в моей законной просьбе.
Светлана Маслова при появлении разгневанного посетителя освободила кресло и отошла к дивану.
– Дмитрий Кириллович, успокойтесь. Присаживайтесь, и мы обсудим ваши проблемы.
Будь на месте Богданова любой другой посетитель, Петелина мгновенно осадила бы его. Но это был отец погибшей девушки. Лера Богданова рассталась с жизнью по вине правоохранительных органов. Ее не смогли спасти двенадцать вооруженных спецназовцев, оперативники и опытный следователь. В таких обстоятельствах гнев отца был объясним и оправдан.
– Это из-за вас у меня проблемы. Их создали вы! – не унимался Богданов.
– Садитесь, пожалуйста. Я вас внимательно слушаю.
Петелиной удалось усадить гостя в кресло напротив ее рабочего места.
– Зря я согласился на выкуп! Доверился вашим хваленым оперативникам. А они прошляпили мои деньги и не могут объяснить, где они.
– Деньги мы обязательно найдем.
– Как же, найдете! Часть уже сгорела. Вы установили: сколько?
– Около двадцати тысяч.
– А где остальные? Где семьсот восемьдесят?
– Мы продолжаем активные поиски, и они приносят результат. Буквально вчера обнаружили десять тысяч долларов из выкупа.
– Тогда верните хотя бы их.
– Обязательно вернем, но не сейчас. Это улика, и мы с ней работаем.
– Как вы работаете? Вы ничего не умеете! Вас обвели вокруг пальца! А я поверил, согласился отдать вам бешеные деньги! Зачем? Какой я был дурак!
Богданов продолжал негодовать. Петелина еле сдерживалась, чтобы не сорваться в ответ. Но она не имела права повышать голос на потерпевшего. Этот человек потерял дочь.
«Однако разговор зашел куда-то не туда. Все претензии вертятся вокруг денег. Да, сумма крупная – и пока что не найдена. Но разве можно сравнить ее со смертью дочери?! Какого черта Богданов твердит только о деньгах?»
Елена мысленно приказала себе успокоиться. Она перебирала бумаги на столе. «Отвлечь его, отвлечь! Сгодится любой повод. А вот, кстати…»
