Маша не отставала и всё время дергала головой, потому что длинная косая челка лезла ей в глаза:
– Я не буду задавать вопросы, только посмотрю. Вы поймите, без информации журналисты начнут фантазировать!
«Уж лучше бы фантазировали», – подумала Елена.
– Я мечтаю когда-нибудь написать книгу о женщине-следователе, такой, как вы.
«Не подлизывайся, не поможет!»
Возле машины Петелина остановилась, чтобы послать журналистку куда подальше. Маша наткнулась на ее спину. На капот с потревоженного букета упало несколько белых лепестков.
– Откуда цветы? – неожиданно спросила Елена.
– Головастик подарил, чтобы я не обижалась.
– Заботливый. А мандарины он тебе случайно не подарил?
– Что?
– Классная прическа. – Петелина остановила взгляд на свекольных волосах девушки и огненно-рыжей челке, закрывавшей пол-лица. – В прошлый раз у тебя было нечто другое, но тоже… – Следователь выразительно покрутила рукой у виска.
– Честно говоря, у меня ноги не очень. Такой стиль позволяет отвлечь от них внимание.
– Вот как! – удивилась откровенности девушки Елена. Она нажала на брелок, разблокировала дверцы автомобиля и кивнула: – Садись. Цветы экспроприирую, а мандарины купим по дороге.
Обрадованная журналистка юркнула в машину, не подозревая, что следователь собирается закинуть ей наживку. И посмотреть, не попадется ли Маша на крючок.
60
В больничную палату Елена вошла, держа в одной руке цветы, а в другой пакет с мандаринами. На ее плечи был накинут медицинский халат. Пожилая пациентка, читавшая в постели книгу, первой обернулась к гостье, но взгляд Елены был направлен на другую кровать. Там с поднятой на растяжке ногой лежала Светлана Маслова.
Петелина подошла к ней, поймала умиротворенный взгляд и осторожно улыбнулась:
– Здравствуй, Света. Как ты…
– Как я отделалась? Удачно, всего четыре перелома. Даже не в реанимации.
Елене понравилось ироничное настроение Светланы.
– Заживет. Еще крепче станешь! – подбодрила она сотрудницу.
– Возможно, буду хромать, – вздохнула Светлана и тут же зажглась внутренней радостью: – Главное – Мишка цел. Он у меня шустрый, сразу выбежал из лифта. А я с пакетами замешкалась…
Петелина попыталась пристроить цветы и мандарины на тумбочку, но маленькая поверхность почти целиком была занята разнообразными гостинцами.
– Я вижу, тебя уже навещали.
– Мои мужчины меня не бросают, – зарделась Светлана. – Муж с сыном приходили, долго сидели, пока Мишка носом не начал клевать. Я их спровадила. Пусть ребенок выспится как следует.
– Света, я должна задать тебе важные вопросы.
– Надо так надо.
– Когда ты вошла в подъезд, поднималась на лифте, ты ничего подозрительного не заметила?
– В подъезде мы с Мишкой никого не встретили. Лифт гудел как обычно. Я открыла двери, а потом… Даже не понимаю, что произошло, хорошо, что Мишка выскочил. Лифт у нас старый, давно заменить обещают. Теперь уж, наверное, сделают.
– Да, – согласилась Петелина, не сообщив, что авария могла быть подстроена.
– А на работе как? – спросила Маслова.
– Все за тебя переживают.
– Передайте Головастику, что я обязательно вернусь. Пусть не рассчитывает на то, что останется единоличным хозяином в лаборатории.
– Света, еще меня интересует одно старое дело, в котором ты принимала участие…
– Старое дело? Какое?
– На днях ты обращалась к Астаховской по поводу «Билдинг-треста». Людмила Владимировна нашла уголовное дело, связанное с этой компанией. Перед тем как уйти в декретный отпуск, ты провела экспертизу подлинности подписей некой Кузнецовой по делу о мошенничестве с квартирами в новостройках. Их продавали по два раза. Уголовное дело вел Грищук. Ты что-нибудь об этом помнишь?
– Договоры, подписи… Да, вроде бы было такое. Мне живот мешал к микроскопу наклоняться.
– А ты помнишь выводы? Экспертиза подтвердила преступный умысел Кузнецовой?
– Точно не могу сказать. Можно посмотреть в деле.
– Мы уже посмотрели. И вот что получается… В уголовном деле один результат, а в базе данных – прямо противоположный.
– Но я ничего такого не делала, Елена Павловна, – забеспокоилась Маслова. – Написала заключение и передала его следователю.
– Ты не волнуйся, я просто пытаюсь разобраться. Ты сама передала Грищуку документы?
– Понимаете, он же по телефону командовал, к нам не спускался. А мне с животом тяжело было ходить к нему наверх. Возможно, результаты экспертизы отнес Устинов.
– Устинов?
– Или кто-нибудь еще из своих. Вы же знаете, как это бывает. Заглянул кто-то, я и попросила передать бумаги следователю. Я во время беременности килограммов двадцать прибавила. Ходить по лестницам… ой, сами понимаете.
– Значит, ты не помнишь, кто отнес Грищуку экспертизу?
Маслова прикусила губу, наморщила лоб и покачала головой.
Петелина сочла, что тревожить Светлану подозрениями больше не стоит. Бедняжка и так серьезно пострадала. Всё сходится на Грищуке. Вот кто легко мог подтасовать данные!
Покинув палату, Елена побеседовала с лечащим врачом Масловой. Тот успокоил ее, сказав, что прогноз положительный, кости срастутся нормально, если пострадавшая пару недель проведет в постели.
Петелина поинтересовалась:
– У вас должен лечиться еще один наш сотрудник – Геннадий Михайлович Грищук.
– Да, есть такой.
– А в какой он палате?
– Так он выписывается. Острый кризис миновал, пациент предпочел отлежаться дома. Вы его еще застанете около ординаторской. Это этажом ниже, в правом крыле.
Елена спустилась по лестнице. Ей непременно нужно было найти Грищука и увидеть его реакцию на острый вопрос.
Грищук первым заметил Елену. Он был бледен и язвителен.
– Елена Павловна, вы ко мне? А почему без гостинцев?
– Извините, какао не запаслась, – холодно парировала Петелина, видя, что подполковник вполне оправился после кризиса.
– Насчет какао нам еще предстоит многое выяснить. Разобраться, кто и как…
– Мы ищем злоумышленника.
– Это кто-то из ваших! Я видел, как на меня смотрели Майоров и этот ваш Валеев. Не удивлюсь, если они сговорились…
– Прежде чем обвинять других, давайте разберемся с вами, Геннадий Михайлович.
– Что такое? – напрягся подполковник.
– Два с половиной года назад вы вели уголовное дело Аллы Кузнецовой, обвиняемой в крупном мошенничестве с квартирами в новостройках. Дело «Билдинг-треста» и дочерней компании «Квадратный метр». Вспоминаете?
