– Подслушиваешь? – Валеев схватил Майорова за грудки. – Всюду суешь свой нос. Под меня копаешь?
– Ты что, Марат?
– И что еще ты успел услышать?
– Уймись, капитан, мы же напарники.
– Недолго нам осталось быть напарниками. – Валеев разжал руки и с силой оттолкнул Майорова. – Сегодня ты съезжаешь.
– Откуда?
– С моей квартиры.
– Подожди, ведь мы договаривались, что ты предупредишь меня заранее.
– Плевать! Я возвращаюсь, а ты сваливаешь, что тут непонятного?
– Я же не один, – попробовал возразить Ваня. – Мы с Галей…
– Ее можешь оставить.
– Что ты сказал?
– Она свободна, я тоже. Мы найдем чем заняться.
– Ах ты козел!
Ослепленный ревностью Майоров накинулся на Валеева, но получил два удара кулаком – под дых и в челюсть. Ваня отлетел к подоконнику, проверил языком, уцелели ли зубы, и, набычившись, бросился в новую атаку. Он припечатал Марата к стене, сжал его руки и собирался боднуть противника в нос.
Но его порыв остановил резкий возглас:
– Господа офицеры!
В трех шагах от них стоял суровый полковник Харченко.
– Что здесь происходит?
Оперативники отступили и, тяжело дыша, пожирали друг друга глазами. Они были похожи на грозовые тучи, готовые изрыгнуть молнии. Харченко встал между ними и потребовал:
– Потрудитесь зайти ко мне в кабинет и объяснить!
– Мне некогда, – дерзко ответил Валеев и небрежной походкой обошел изумленного полковника.
– Ах так! – беспомощно возмутился начальник.
Пока он подбирал нужные слова, Марат скрылся. Харченко раздраженно махнул рукой на Майорова:
– Приведите себя в порядок, старший лейтенант.
Ваня словно только этого и ждал. Понурив голову, он поспешил удалиться. Полковник проворчал ему вслед что-то нечленораздельное и толкнул дверь в кабинет Петелиной.
Последние несколько минут после ухода Валеева Елена мучилась сомнениями. Она понимала, что спасает свою карьеру, но одновременно разрушает личную жизнь. А можно ли поступить по-другому? Карьера или семья? Этот проклятый выбор терзал Елену все годы ее службы.
На убийц и насильников она тратила времени больше, чем на собственную дочь и любимого человека. И возможно, измены бывшего мужа Сергея были отчасти и на ее совести. Даже находясь дома, Елена постоянно думала о работе. И получила результат! Мужа нет, с матерью конфликт, дочь обижена на нее, а теперь и Валеев уходит из ее жизни.
Ход тяжелых мыслей прервал голос Харченко:
– Елена Павловна, что происходит с вашей группой?
Следователь подняла удивленный взгляд. Полковник объяснил:
– Только что я стал свидетелем безобразной сцены – драки между Валеевым и Майоровым. Прямо в стенах Следственного комитета! Это уже ни в какие рамки… Мне с самого начала следовало отстранить вашу группу, а некоторых просто выгнать поганой метлой из правоохранительных органов. Особенно это касается необузданного Валеева.
Слова Харченко напомнили Елене о главном. Она подошла к сейфу, достала оттуда пистолет, которым почти никогда не пользовалась, и сунула его в дамскую сумочку.
– Что ты делаешь? – опешил полковник.
– Я сама разберусь с Валеевым, – бросила на ходу Елена, надевая пальто.
– Что? Ты куда?!
– Мне некогда.
– Потрудись объяснить!
– Потом, потом…
Расширенные глаза Харченко беспомощно наблюдали за тем, как за женщиной закрылась дверь кабинета. Спустя минуту его взгляд упал на рабочий стол Петелиной. На столешнице лежала флешка с алюминиевой окантовкой. Полковник с опаской взял ее в руки и пробормотал:
– А что здесь делает это? Ведь мне доложили…
Час назад Петелина сообщила Харченко, что в ее кабинете обнаружено подслушивающее устройство в виде флешки. Она требовала объяснений, не следит ли за ней служба собственной безопасности, но полковник не владел такой информацией.
– Почему ты от нее не избавилась?
Харченко швырнул флешку на пол и растоптал ее каблуками ботинок.
63
– Я Бумеранг, я! А не этот дебил! – твердил водитель в надвинутой на глаза бейсболке.
Что-то хрипнуло в его рации, лежавшей на пассажирском сиденье, но взволнованный мужчина не обратил на нее внимания. Главное он уже выяснил.
Бумеранг наблюдал за тем, как капитан Валеев сбежал по ступеням Следственного комитета и сел в машину. Когда оперативник проехал мимо, Бумеранг тронулся за ним. Он старался держаться на таком расстоянии, чтобы не упустить машину и чтобы капитан не заметил слежки. Впрочем, последнее опасение быстро исчезло. Валеев вел машину, как задумчивый псих. Он бессмысленно ехал по прямой, никуда не торопясь.
– Тебе же нужно домой, за документами! – вырвалось у Бумеранга. – Что ты медлишь? Рули туда, мент!
Валеев словно услышал подсказку. Теперь его маршрут стал более определенным. Капитан приближался к району, где находилась его однокомнатная квартира, которую он сдавал напарнику с нагрузкой в виде пепельно-серого кота Чингиза.
Наконец машина оперативника припарковалась возле его дома. Валеев вошел в подъезд. Бумеранг не спешил следовать за ним.
Он знал, что Валеев живет на первом этаже в квартире справа. Также он знал, зачем именно вернулся к себе домой Марат. Ему нужны старые, настоящие результаты экспертизы по делу Кузнецовой. Бумерангу экспертное заключение тоже было необходимо.
Надо дать время оперативнику на то, чтобы найти документы. А затем Валеев повезет их обратно в Следственный комитет, чтобы сжечь. Вот тут их планы не совпадают. Бумеранг не допустит уничтожения важнейшей улики! Он здесь для того, чтобы разрушить гнусный план продажного мента.
Оказавшись в своей квартире, Марат Валеев встал на стул и заглянул на антресоль в коридоре. Порывшись в старом хламе, он нашел тонкую черную папку с резинкой, стягивавшей уголок. Капитан спустился, сел на стул и проверил содержимое папки. Увиденное его не удивило – как раз то, что он искал. Теперь можно уходить.
Валеев прошел на кухню и попил воды. О его ноги потерся соскучившийся по хозяину кот.
– Ну, ладно, Чингиз, покормлю я тебя.
Марат вскрыл упаковку кошачьего корма и вывалил сочные мясные кусочки в блюдце у стены. Он сидел за столом и смотрел, как кот ловко слизывает еду, и немного завидовал Чингизу.
– У тебя, друг, жизнь, как хороший поезд, идет от станции до станции по расписанию. Ты знаешь, что будет завтра и послезавтра, что в марте ты будешь гоняться за кисками – одно и то же, одно и то же – и в этом твой кайф. А я, прикинь, не представляю, что произойдет со мной в ближайший час. Вот такая фигня. И всё из-за этой проклятой папки!
