– Кира их поцелуи на телефон сняла, – ощетинилась Маруся. – Я сама запись видела.
Олег Петрович потер лоб, словно пытался решить сложную математическую задачку, которая с лету ему не давалась. Потом тяжело вздохнул и сказал:
– Кира показала запись твоему брату, разумеется.
– Любой бы показал, – звенящим голосом заявила Маруся. – Ну да, показала, и что? На самом деле это я ему показала.
– И твой брат вот так вот просто раздумал делать предложение? Он с Сашкой даже не поговорил. Смешно, честное слово.
– Зато он с тем парнем поговорил, – Маруся царственным жестом перекинула косу за спину и сцепила руки в замок перед собой.
– И что же это за парень? – спросил Олег Петрович таким усталым голосом, словно ему уже заранее все было ясно.
– Сашин бывший по фамилии Чесноков. Он Стасу во всем признался. Что да, у них с Сашей все еще отношения, и она окончательно не решила, с кем остаться, с ним или с моим братом. В общем, она водила моего брата за нос.
– Елки-палки, – покачал головой Олег Петрович, – какая фантастическая чушь.
– Но факты не врут! – Маруся вся превратилась в восклицательный знак, даже шею вытянула.
– Факты не врут, а люди врут, – Олег Петрович легонько похлопал девушку по плечу. – Спасибо, что рассказала. Теперь мне, по крайней мере, все ясно.
– Я тоже во всем люблю ясность, – призналась Маруся. Сообразив, что допрос с пристрастием окончен, она немного успокоилась. – Мне жалко, что все так вышло…
– Всем жалко, – признался Олег Петрович. – Стасу можешь не говорить, что мы встречались, если тебе не хочется.
– Совсем не хочется, – с жаром подтвердила Маруся. – Ну ладно, я тогда пошла?
– Да, конечно. Счастливо тебе.
– До свидания!
Она мимолетно улыбнулась, развернулась на носочках, как балерина, и быстро пошла в сторону кассы, толкая перед собой тележку с одним-единственным батоном хлеба внутри. Вряд ли ее сегодняшний список покупок был столь коротким. Скорее всего, неожиданная встреча сбила ее с курса. Широкая красная юбка мелькнула возле выхода, а потом Олег Петрович потерял ее из виду. Некоторое время он стоял и смотрел в пустоту, и в голове у него тоже была пустота. Но когда кто-то неосторожно толкнул его в плечо, он очнулся и сразу же решил, что должен немедленно связаться с Сашкой.
Тем временем Лина переместилась в отдел овощей и фруктов и усердно делала вид, что не замечает ничего вокруг. Конечно, на нее глазели все мужчины, роившиеся вокруг контейнеров с огурцами и капустой. Олег Петрович почему-то не ревновал и не испытывал гордости от того, что эта красавица принадлежит именно ему. Странное дело! Может быть, он постарел? Или возвращение домой на него так подействовало? Или мысли о случившемся два года назад? Вернее, о содеянном…
– Почему ты застыл, как ледяная скульптура? – спросила Лина, появившись перед Олегом Петровичем с улыбкой на устах.
Спрашивать о девчонке в красной юбке она не пожелала – решила проигнорировать. Это была своего рода демонстрация силы. Какое ей дело до девчонок, когда она чувствует себя невероятно привлекательной. После двух лет совместной жизни Олег Петрович научился улавливать ее мысли.
– Я думаю, не заехать ли мне к Сашке, – сообщил он, точно зная, что Лина обязательно рассердится. – Возникла тема для разговора.
Он еще раз посмотрел в сторону кассы. Лина подошла ближе, поправила воротничок его рубашки и дурашливым тоном протянула:
– У-у, а в другой день нельзя обсудить вашу тему? Я думала позвать тебя погулять по городу. Ты же хотел!
– Я и сейчас хочу, – сказал Олег Петрович, поймав и поцеловав ее руку. – Я ненадолго, на часик. Завезу тебя домой и метнусь к Сашкиному офису.
– В свою бывшую квартиру не поедешь? – спросила Лина, отведя взор.
Она впервые задала этот вопрос, хотя Олег Петрович ждал его каждую минуту после того, как их самолет приземлился в Шереметьево.
– Не поеду, – ответил он кротко.
– В бывшей квартире бывшая жена, – тихонько пропела Лина и взяла его за руку. – И эта жена совсем мне не нужна!
– Ты совсем девчонка, – Олег Петрович криво улыбнулся и резко толкнул тележку с продуктами.
* * *
Вернувшись домой, Маруся влетела в кухню, швырнула батон на стол и исчезла. Светлана Дмитриевна видела ее всего несколько секунд, но их хватило, чтобы понять: случилось что-то плохое. Когда растишь детей, становишься отличным физиономистом. Не раздумывая, она вышла из кухни и направилась к комнате дочери. За дверью было тихо. Обычно в подобных случаях Светлана Дмитриевна сразу же входила и спрашивала, что случилось, а потом пускала в ход дипломатию, но сейчас нерешительно замерла и прислушалась. Маруся кому-то звонила по телефону. Разговор начался сумбурно, слышно было плохо, но потом кое-что начало проясняться.
– Он стал расспрашивать про ту видеозапись, – дрожащим голосом говорила Маруся. – То есть он расспрашивал вообще, а потом уж – про видеозапись конкретно. Я не знаю, что делать. Как мне теперь быть?!
У Светланы Дмитриевны похолодело сердце. Ее юная дочь впуталась во что-то ужасное? О какой видеозаписи идет речь?
Из женщины она мгновенно превратилась в львицу, жаждущую защитить своего детеныша, и сразу же коротко и громко постучала в дверь.
– Нельзя! – крикнула Маруся с таким негодованием, как будто лежала голая в ванне, а к ней ломились незнакомые дядьки.
– Отчего же нельзя? – поинтересовалась ее мать, входя в комнату. – Очень даже можно. Положи телефон и садись.
– Я не хочу садиться! – ее дочь прервала разговор и спрятала телефон за спину.
– Кому ты сейчас звонила?
– Никому! Ой, господи, ну подружке своей школьной, Машке Жуковой.
– Вы с ней вместе влипли в какую-то историю?
– Машка тут совершенно ни при чем! Мы с ней просто всем на свете делимся.
– Так, садись и рассказывай, что случилось.
– Ну мама! – закричала на нее зареванная Маруся, прервав разговор. Прыгнула на диван и обхватила обеими руками разноцветную подушку. Либо собиралась в нее рыдать, либо использовать как метательное орудие.
– Никаких «ну мама!» Я имею право знать, что происходит.
– Почему это имеешь?!
– Потому что я тебя родила. С этим, знаешь ли, уже ничего не поделаешь. – Светлана Дмитриевна села на краешек дивана и сменила напористый тон на самый обычный. – Ну, так что там произошло?
– Я не хочу тебе рассказывать, – Маруся наклонила голову и посмотрела на мать исподлобья. Этот ее взгляд все члены семьи особенно не любили. Он означал, что Маруся будет упрямиться, как коза, раскорячившаяся возле калитки.
– Ну и зря. Большинство проблем родная мама решает как нечего делать. По крайней мере, я могу дать более мудрый совет, чем твои многоопытные подружки. И про какую такую видеозапись ты говорила по телефону?
