Кира оказалась настроена на редкость дружелюбно, но сильно волновалась, что было ей совершенно несвойственно. Она повлекла Борьку в глубь парка и взяла под руку, после чего начала постепенно замедлять шаг и в конце концов почти остановилась на узкой дорожке, со всех сторон окруженной кленами и липами. Где-то вдалеке тоже прогуливались пары, но здесь было тихо, только посвистывали птицы и издалека доносился слабый городской шум.
– Боря, ты Стасу друг и станешь его защищать, я все понимаю, – начала наконец Кира тот разговор, ради которого, вероятно, и затевалась встреча.
У Фасолькина опустилось сердце. «Так я и знал, – обреченно подумал он. – Сценарий номер два».
– А его надо защищать? – спросил он просто потому, что вопрос как будто напрашивался.
– Не знаю, – пожала плечами Кира. Ее мягкое платье облегало фигуру, а загорелая кожа притягивала взгляд, заставляя Борьку чувствовать себя неуютно.
Мать Стаса считала, что лучший друг ее сына – жутко целомудренный тип и родился не в то время, в этом циничном мире ему будет трудно встретить подходящую женщину. Вероятно, она права.
– Знаешь, Борис, я ведь очень несчастна, – сказала Кира дрогнувшим голосом. – Думаешь, я деревянная и мне все до лампочки?
– Никто не считает тебя деревянной, – запротестовал Борька. – Ты очень чуткая.
– Стас ведет себя как скотина. Ты же видишь! И мне сейчас так плохо, – Кира вдруг горько всхлипнула и начала лихорадочно рыться в сумке. Достала платок и уткнулась в него, тихонько вздрагивая.
Борьке ничего не оставалось, как подставить ей плечо, чтобы она выплакалась. Верее, не плечо, а широкую грудь.
Запах Кириных духов смешивался с крепким запахом сирени, мягкие волосы, поднятые ветром, прикоснулись к его шее, и Борька совсем поплыл.
– Кира, ну ты чего, – приговаривал он, легонько хлопая ее по плечам. – Все не так плохо, как тебе кажется.
– Стасу я совсем не нравлюсь, – прошептала та, схватив его за запястье. – А тебе? Тебе я нравлюсь, ну хоть немножечко? Я ведь знаю, что нравлюсь. Я это чувствую.
Кира подняла голову и посмотрела на него в упор. Ее светло-коричневые кошачьи глаза оказались удивительно близко. Борька окостенел. Теперь он чувствовал не только запах ее духов, но ощущал даже вкус дыхания, потому что Кира была высокой, почти как он сам.
– Ты мне очень, очень нравишься, – просипел он.
Одно неуловимое движение – и вот Кира уже прижалась к нему всем телом, а потом приникла своими нежными губами к его губам, которые, если честно, не так-то просто было отыскать под усами.
– Колючий, – пробормотала она и каким-то удивительно томным движением закинула руки ему на шею. Провела пальцами по волосам, коснулась ушей…
И тут Борька вырвался и отпрыгнул от нее, как от индийской кобры, распустившей капюшон.
– Кира, ты что?! – спросил он с ужасом. Он испугался так, будто она только что достала нож и приставила к его печени. – Что ты делаешь?
Кира растерялась.
– Я ведь тебе нравлюсь, – еще раз повторила она, теперь уже неуверенно.
– Ты мне очень нравишься, но не в таком смысле! – Борька был потрясен до глубины души и так вспотел, что рубашка мгновенно вся промокла. – А в том смысле, что ты чудесная жена, что ты такая ответственная, хранишь семейный очаг… Ты мне нравишься как Стасова вторая половинка. Я думаю, лучшей жены он и пожелать бы не мог! Я ратовал за семью, понимаешь? У меня и в мыслях не было ничего такого.
– Слушай, прости меня, я просто немножко раскисла, – Кира шагнула к Борьке и примирительно взяла его за руку. – У нас со Стасом не все в порядке, понимаешь?
– Да, я понимаю, – заговорил Борька, все еще с опаской глядя на нее, осторожно высвобождая руку. – Я все понимаю, но я тут ничем помочь не могу.
– Может быть, ты поговоришь с ним? – Кира мотнула головой, предлагая снова пуститься в путь по дорожке парка. – Может быть, тебе он скажет, что я делаю не так?
– Тут дело не в том, что ты что-то делаешь так или не так. А вообще в отношениях. – Борька продолжал потеть и теперь шел, держась от Киры на почтительном расстоянии. Ему было так нехорошо, как будто он наелся тухлятины. С одной стороны он понимал, что Стас Киру довел, но это ее совершенно не оправдывает. Настроение у него испортилось, и он даже не помнил, о чем говорил еще и какие прописные истины излагал, стараясь идти как можно быстрее, чтобы наконец покончить с этой пыткой. Кира же сделалась молчаливой и всю дорогу до ворот сада тихонько вытирала глаза платком.
– Ну, не сердись на меня, – сказала она на прощание и посмотрела на Стаса печально.
Однако он в ее печаль почему-то не поверил. Ему показалось, будто во взгляде Киры сидит какой-то черт и смеется над ним.
– Что ж, ладно, – пробормотал Борька. – Тогда я пойду.
– Давай считать, что нашего разговора не было, – крикнула ему вслед Кира.
Боря не ответил и даже не стал оборачиваться. Ему хотелось как можно скорее убраться из этого парка. Зачем он вообще согласился встречаться с ней, предварительно не поставив в известность Стаса?! Ведь это Стас его лучший друг, а вовсе не Кира. Вся беда в том, что Борис уважает семейные ценности. А вот некоторым, как выяснилось, на эти ценности наплевать. И почему он все время ошибается в людях? Ведь он Киру практически боготворил. А она вон что.
С горя он зашел в кафе и, усевшись на открытой веранде, съел две порции шоколадного мороженого, хотя в последнее время в сладком себя ограничивал. Ему все твердили про лишний вес, и Борька честно пытался его сбросить. Чтобы избавиться от навязчивых мыслей, он сделал серию важных звонков по работе, которые все откладывал. Потом отправился в офис, высидел целое совещание, поработал над текущим проектом и поехал домой. На душе по-прежнему скребли кошки.
Войдя в квартиру, Борька сразу пошел в душ – мечтал смыть с себя всю гадость, которая сегодня к нему прилипла. Теперь ему вряд ли когда-нибудь захочется нюхать сирень. Не успел он накинуть на себя халат, как в дверь начали звонить, причем довольно настойчиво. «Только бы не Кира, – взмолился про себя Борька. – Но кто это может быть?»
Открыл дверь и отпрянул – на пороге стояла разъяренная Маруся – у нее был белый от гнева нос и огненно-красные щеки. Борька сразу понял, что ее приход как-то связан с сегодняшним происшествием в парке. «Что Кира ей рассказала? – мысли проносились в Борькиной голове со скоростью выпущенных петард. – И, главное, зачем?» Он решил, что ему сейчас въедут по морде и напряг все мускулы, ожидая удара.
– Борька, она оказалась такой сволочью! А я… А я играла в ее команде, как дурочка какая-то!
– В какой команде? – тупо переспросил Борька, отступая в сторону и давая Марусе возможность войти в квартиру. От ужаса он вообще перестал соображать.
Маруся вошла, сбросила туфли и промаршировала на кухню. Рухнула на стул и приняла позу отчаянья, схватившись руками за голову. Борька вошел следом за ней:
