– Так это лично твои догадки?
– Ну да.
И Саше стало досадно. И из глубины вновь поднялась какая-то тяжелая муть. Развесил уши, обрадовался. Рано, выходит, обрадовался. Совсем не так все просто. Самомнение Олега не позволяет тому даже думать, что он может быть не прав. Олег считает, что следователь поступит именно так, как он, Олег, того ожидает, и другой версии тут быть не может. А вот у Саши имелись на этот счет сомнения. Что, если следователь ничего такого не планирует? Вдруг он просто устал от всей этой истории? Нет, устать он не мог, это же его работа. Но вдруг он счел перепродажу пяти собак с непонятной родословной делом слишком ничтожным по сравнению с двумя убийствами? Эти убийства следователь и расследует, а на кражу собак он предпочел закрыть глаза, потому что у него и на расследование убийств людей не хватает.
И что тогда? А тогда у Геннадия есть все шансы остаться безнаказанным.
– Олег, – вырвалось у Саши, – мы с тобой должны проследить за Геннадием.
– Зачем? Говорю же, этим займется полиция. Уже занялась. Я же тебе сказал.
В устах Олега это прозвучало так, словно с Сашей только что пообщался сам президент. Это еще по меньшей мере.
Но Саша все же рискнул вернуть Олега на землю:
– Ты где-нибудь видел у нас в лагере полицейских?
– Нет.
– И как же они тогда будут следить за Генкой, если их тут нету?
– Они могут наблюдать за Генкой как-нибудь иначе.
– Как, например?
– Сунули ему жучка в штаны, а теперь сидят за экраном и наблюдают, куда он пойдет. Или слушают, с кем и о чем он разговаривает. К социальным сетям его тоже, наверное, подключились. Прослушку на телефон установили. Откуда я знаю, какие меры они применят? Главное, что ты успокойся.
Но Саша не мог успокоиться.
– Если вы с ребятами не захотите мне помочь, я буду действовать сам! Один!
– Что ты за человек такой! – возмутился Олег. – Как ты будешь один действовать? Видели мы, чем твоя самодеятельность едва не обернулась.
Саша покраснел. Воспоминания о том, как Олег с ребятами распутывали с него веревки, были еще слишком живыми. Случилось это всего несколько часов назад. И сказать честно, лодыжки и запястья все еще побаливали и саднили. Помнил Саша и о том, как прощался с жизнью. Воспоминания были не из приятных. И хотя в этот раз все обошлось, вовсе не обязательно удача повторится.
А тут еще и Олег подначил:
– Представляешь, что с тобой может случиться в этот раз?
– Поэтому я и хочу, чтобы вы помогли мне.
– И что мы будем делать?
– Станем следить за Геннадием по очереди. Ну, Олег, что тебе стоит? Если ты согласишься, то Андрей с Вованом точно согласятся. От тебя все зависит!
– Ну, допустим, – снисходительно произнес Олег, которому очень нравилось, когда от него все зависело. – Допустим, мне шашни Генки тоже давно поперек горла.
– Он у твоей Бренды не меньше трех раз победу отнимал. По всему выходило, что победительница она, а баллов оказывалось больше у другой собаки. Пусть на один балл, но кто-нибудь Бренду постоянно опережал.
Это была явная провокация со стороны Саши. Потому что, положа руку на сердце, он не мог бы назвать Бренду хорошей охотничьей собакой. Она была весьма посредственна хоть в поиске, хоть в подаче. И призовых мест не получала вполне справедливо. Но сам Олег, конечно же, был совсем иного мнения. Его собака могла быть только самой лучшей и никакой иной. И если у нее до сих пор не было призов, то исключительно из-за происков нечистоплотных личностей вроде их эксперта второй категории.
И Олег воскликнул:
– Три раза! Ты говоришь, Бренда не получила награду по вине Генки три раза? А я тебе скажу, что тридцать три!
На стольких соревнованиях Бренда по молодости лет еще просто физически не успела поучаствовать, но Саша деликатно обошел этот момент молчанием. Ему не хотелось расхолаживать Олега. Главное не то, сколько возможностей упустила Бренда, главное, чтобы Олег захотел помогать Саше. А то идти одному против двух или даже трех спевшихся преступников Саше как-то не хотелось. Не то чтобы Саша боялся Геннадия или его таинственного сообщника. Куда больше Саша опасался коварных выходок своей двоюродной сестрицы.
Вот уж кто способен на многое, так это она. И если Лида так зациклилась на мысли, что лучшего мужа, чем Геннадий, ей не сыскать, опасно вставать у нее на пути. Любая влюбленная женщина может стать опасной, если у нее отнимают предмет ее матримониальных грез. Тут уж могут полететь клочки по закоулочкам не только от кузена, но и от родного брата или даже отца с матерью. Для достижения своего личного счастья Лида была способна на многое. Она это уже доказала прошлой ночью. И Саше не хотелось бы повторения такого опыта.
– Мне ведь много не надо. Подстрахуйте меня, и все!
Но Олег не был готов участвовать на вторых ролях. Либо парадом командует он, либо никак.
И он начал давать распоряжения:
– Сегодня до заката дежурство несешь ты, Андрей! От заката и до полуночи дежурит Вован. С полуночи и до рассвета заступаем мы с Сашком.
Вот оно! Саша возликовал! Его уже не злило, что Олег вновь распоряжается и командует. Кажется, он начал привыкать к манере Олега общаться с людьми.
Во время дежурства Андрея случилось лишь одно событие – стала портиться погода. Безмятежно светящее все эти дни солнце внезапно спряталось за тучки, поднялся ветер, похолодало. К моменту дежурства Вована тучки превратились в одну большую черную тучу, которая угрожающей пеленой нависла над лагерем. А когда на дежурство нужно было выходить Саше с Олегом, из тучи пошел дождь. И как пошел! Казалось, кто-то одним махом распорол туче брюхо и из образовавшейся раны хлынул дождь, полетели молнии, а сама туча загрохотала, содрогаясь словно от боли.
Саша с Олегом напялили на себя дождевики, но казалось, что даже прорезиненная ткань не спасает от проникающей всюду влаги.
– Ну и погодка!
– Зря мы караулим. Никуда он в такую погоду не пойдет.
– Если даже и сунется, его Лида не пустит.
Лида еще днем с видом триумфатора привела Геннадия в свою палатку, туда же были перенесены и его вещи. Новая пара сложилась. И насколько понимал Саша, его кузина намерена была держать свое счастье обеими когтистыми лапками.
Сам того не замечая, Саша вслух произнес:
– И что ее так привлекает в этом Геннадии?
И услышал:
– Не знаю. Одно объяснение есть. Вероятно, он очень хорошо умеет пилить полено. Ну ты понимаешь, о чем я?
Саше стало неприятно, что посторонний мужчина так говорит о Лиде. Пусть она и гадина, но все-таки она его родня. И он замолчал, чтобы не поддерживать этот разговор.
