— Вы ничего не можете еще припомнить? Вероятно, он как-то называл свою спутницу? — пора было расставить все точки над «i».
— Называл, конечно. Но разве я сейчас вспомню?
Тут Катерина решилась на отчаянный шаг. Сказав мужчине: «Всего доброго», — она направилась к выходу и при этом так вильнула задом, что случайно попавшийся на пути ее бедра старик, непонятно каким ветром пригнанный в столь дорогой магазин, улетел на несколько метров в сторону, приложившись физиономией к витрине, той самой, за которой надолго прижилось сапфировое ожерелье.
На продавца было жалко смотреть. Когда Катька дошла до дверей, которые добродушно перед ней разъехались в стороны, выпуская на этаж, Антон, не желая терять женщину своей мечты, подпрыгнул и выдал:
— Я вспомнил! Вспомнил, как он назвал ее! В тот момент, когда она позвала его к боковой витрине!
Подруга в один прыжок очутилась рядом с нами.
— Имя! Назови мне имя! — вопрошала она, будто бы являлась покоренным Миледи фанатиком из «Трех мушкетеров».
— Антон. А вас как зовут, прекрасная мадемуазель?
— Линда, — приняла игру Любимова. — Меня зовут Линда. А как зовут любовницу дяди?
— Нет, ее звали точно не Линда. — «И не Антон», — думала я, что он добавит, но ошиблась. — Вы поужинаете со мной?
— Что? А, ну да, разумеется! Так как ее звали?
— Ее имя тоже редкое. Ее зовут… А когда?
— Что это за имя? — изумилась Катя, ожидая услышать «Ангелина». А тут нагло подсовывают какую-то «Акогда».
— Нет, когда вы со мной поужинаете?
— Ах, это. Да прям сегодня! Вы до которого часа работаете?
— До восьми! — обрадовано воскликнул Антон.
— Вот тогда и поужинаем. Я приду в восемь. Так как ее имя?
— Точно на «а». Вроде Анжелика.
— Может, Ангелина? — хором переспросили мы. Хотя это противоречило нашей легенде: откуда нам знать, что не Анжелика, а именно Ангелина? Но продавец не заметил нашей оплошности.
— И вправду! Сто пудов! Он еще говорит ей: «Где, Ангелин, покажи», — когда она потащила его к боковой витрине.
Подруги издали победный клич, из-за чего все посетители разбежались кто куда, затем кинулись друг дружке в объятья и расцеловались, после чего, довольные и гордые собой, отправились на выход. Все встало на свои места, а именно: любовницей Крюкова была жена его единоутробного брата Ангелина. А Ленусик с телефоном из кармана пиджака, выходит, относится к чему-то иному. Возможно, у Крюкова их было будь здоров, этих любовниц.
— Линда! — окликнул Катю продавец. — Вы правда придете?
— Естественно! — последовал ответ, сопровождающийся воздушным поцелуем.
На улице, когда мы уже подходили к метро, мне вдруг вспомнилось лицо продавца Антона, такое грустное, жалостливое и верящее, когда он умолял мою подругу с ним поужинать.
— Кать, ты на самом деле собралась с ним поужинать?
Она тут же остановилась как вкопанная и посмотрела на меня точно на завсегдатая психбольницы:
— Ты что, совсем ку-ку?
Вымотанные давкой в общественном транспорте и бесконечными опросами свидетелей, мы настолько устали, что единственное, о чем мечтали — разместить наши бренные тела с комфортом и не шевелиться несколько часов, однако, как только мы вышли из метро, Кате позвонила Ангелина. Она сообщила, что Георгий вернулся в Россию и в данный момент находится дома, а утром он отправился на работу и пробудет там до позднего вечера, так что, если мы все еще хотим с ним побеседовать, мы должны это сделать сегодня. Она добавила, что муж сильно устал от длительного перелета, и наш разговор должен быть краток и только по существу.
— Это наш шанс выяснить, реально ли он в тот злополучный вечер был за границей, — сказала Катерина, когда мы шли на остановку автобуса. Ее глаза сияли и в целом она больше не выглядела уставшей. Любопытство в ее организме всегда играло роль лучшего катализатора.
— Теперь у него вырисовывается аж двойной мотив, — кивнула я, соглашаясь. — Карьерные амбиции и ревность, так как его жена крутила любовь с его братом, по совместительству его начальником. Но как мы это проверим?
— Нужно заглянуть в его паспорт. Я отвлеку его разговором и легким флиртом, пока ты будешь рыться в его вещах.
— Не могу я рыться ни в чьих вещах. Ты же знаешь, я не такой человек.
Подошел автобус, шедший в наш город, и мы полезли внутрь вместе с кучей других людей. Хорошо, что это была конечная, так что можно было проделать дальний путь сидя. Проходя в заднюю часть автобуса и оборачиваясь на меня, Катя сказала:
— Тогда это ты станешь усыплять бдительность Юрочкина, пока я пройдусь по его вещам.
Когда она наконец выбрала сидения, которые ее устроили, я, занимая место рядом с ней, прошептала:
— Но я не смогу с ним флиртовать. Ты же знаешь, я социофоб. Я неловко ощущаю себя в присутствии посторонних людей, я не смогу раскрепоститься.
— Боже, Юлёк, это уже смешно! Ты хочешь, чтобы я одновременно флиртовала с ним и искала его паспорт? Я фигею с тебя, — она досадливо покачала головой. Я в точности повторила ее движения, потому что не понимала, в чем была не права. Почему я должна стыдиться того, что я порядочный человек?
Сегодня был будний день, в эти вечерние часы десятки тысяч людей одновременно с нами пытались вернуться в наш город, в результате чего пробка была катастрофической. Из-за этого мы добрались до дома Юрочкиных сильно позже, чем рассчитывали, и застали Георгия выходящим из подъезда и шагающим в сторону припаркованной неподалеку машины. Наше счастье, что она не стояла в подземном гараже, иначе бы мы его упустили.
— Георгий! — покликала его Катька.
— Это вы, — остановившись, сказал он довольно дружелюбно, что добавило нам уверенности. Я успела подумать, что он нас пошлет. — Я решил, что вы уже не придете, и собрался съездить по делам.
— Простите, что заставили вас ждать, — сердечно молвила подруга, — мы попали в жуткую пробку на въезде в город. Вы не займем у вас много времени, обещаю.
— Хорошо, — кивнул Юрочкин, а я стала изучать его лицо. Странно, он носил очки, а на кладбище я этого не заметила. Наверно, из-за дистанции, которая разделяла нас тогда или из-за того что оправа была очень тонкая, а сами очки узкие. Несмотря на то, что его волосы были скорее коричневыми, нежели рыжими (почти как Катины, только она их красила, поэтому ее цвет выглядел ярче), он все же имел веснушки на носу и скулах. Георгий казался старше, чем был, учитывая рассказ Натальи, однако, это могло быть связано с моральным истощением и горем от потери брата.
— Блин, — выдохнула Катька. Как я уже говорила, она никогда заранее не посвящает меня в свои планы и игры, поэтому я просто молча стояла рядом, пока она продолжала стенать: — Сегодня так душно на улице, я, похоже, сейчас потеряю сознание… — Она снова потрясла верх блузки, случайно или специально демонстрируя бюстгальтер. — Простите, не могли бы вы нас подвезти, когда мы закончим? Я больше не вынесу переполненный общественный транспорт и палящее солнце…
