— То есть, я понял, у вас все занято? Мест свободных нет? — раздражительность открыто сквозила в голосе моего парня, как будто он силился понять, с какой стати нас заставили слушать сорокаминутную историю о гостях без малейшей возможности стать одними из них.
Женщина, разливавшая в это время нам по второй чашке чая, посмотрела на Колю и хитро ему подмигнула.
— Есть у меня еще одна построечка, ну типа сараюшки. Там очень уютно, особенно для влюбленной пары. Ну зачем вам по ночам слушать ругань и плачь ребенка? Туалет, правда, во дворе и деревенский, а ванну придется принимать здесь, на первом этаже. Но, учитывая неудобства, я недорого возьму. Вы, кстати, к нам надолго?
Я покосилась на сидевшего рядом Николая, ожидая от него определенных действий. Вид у него был очень довольный, либо все еще находился под влиянием безалкогольного пива, либо его, в отличие от меня, устроили условия проживания в одном помещении, где, судя по примененному к нам определению «влюбленная пара», всего одна постель.
— На два дня. Видите ли, мне доверили опекать малолетку, которая к понедельнику должна быть доставлена домой.
Мне ничего не осталось, как заесть свое горе зефиром. Это надо так опозорить перед посторонним человеком! Малолетка! Я тебе напомню это слово на ночь глядя.
— А вы к нам из каких мест? — проявила любопытство Анна Михайловна.
Мы назвали город.
— У меня здесь друга дача, вернее, его отца. Не знаете, он приезжал? Максим Заревич.
— Заревич… Заревич… — попробовала она на вкус фамилию. — Нет, не слыхала. Знаете, в последнее время тут столько понастроили дач, что не упомнишь всех новых жителей.
И тут Хрякин повернулся ко мне и выдал:
— Ты уроки-то все сделала?
Одним словом, зефир закончился быстро.
Без четверти двенадцать хозяйка спохватилась и побежала наверх за свежим постельным бельем. Я принялась обдумывать, как бы поласковее донести до Хрякина мысль, которая сейчас более всего меня беспокоила, пользуясь отсутствием посторонних, но вот где-то наверху послышался громкий плач младенца, и только я открыла рот, поворачиваясь к спутнику, как в столовой появилась девушка лет двадцати или чуть больше.
— Здравствуйте.
Мы дружно ответили, а она налила себе из графина воды и выпила таблетку. Как я поняла, это было снотворное.
Тут вернулась Анна Михайловна с комплектом постельного белья в руках.
— Вы уже познакомились с Диной? — Все трое, включая саму Дину, кивнули. — Что, не спится тебе?
— Разве с этим чудом уснешь? А Куприн, сволочь, ничего не хочет делать! Как будто я без его помощи ребенка зачала!
Колька нетактично усмехнулся.
— Все вы женщины такие! Чуть что — сразу мужик виноват! А кто в загс просил его тащить? А кто детей ему навязал? — вот что он сказал, представьте себе. Совсем умом тронулся! — Есть чудесная поговорка: любишь кататься, люби… — Мощнейший толчок под столом заставил его замолкнуть. Сперва он покосился на потолок и за окно, решив, что в этом районе сильно развита сейсмическая активность, но потом до него дошло, что дело не в землетрясении — это я своим костылем врезала по его лодыжке. За это он шутливо погрозил мне пальцем, точно четырехгодовалому ребенку. Может, это побочное действие безалкогольного пива?
Во дворе призывно горели симпатичные фонарики, освещая выложенную квадратными плитками дорожку до двух маленьких рядом стоящих деревянных помещений. Первым из них была наша «уютная» сараюшка, вторым, соответственно, деревенский сортир. Хозяйка, отперев ключом дверь первой постройки, вошла, мы — следом. Видя, как она застилает огромную, практически трехспальную, кровать, занявшую ровно половину всего пространства, я выразительно посмотрела на Николая, но тот опять-таки моего однозначного взгляда не понял, либо не видел, либо не желал ни видеть, ни понимать. «Отец меня убьет», — решила я и погрустнела. Только когда Анна Михайловна, выполнив долг, оставила «влюбленную пару» наедине, Колька соблаговолил обратить внимание на мою печаль и, к моему великому облегчению, отнесся к ней с пониманием: взял подушку, один из матрацев и плед и с тяжким вздохом устроился на полу.
Глава 13
Среди ночи мне очень захотелось в туалет. Протерпев примерно час, ворочаясь беспокойно с боку на бок, я все же поднялась с постели и склонилась над неподвижно лежащим Хрякиным. Тот, бесспорно, спал. Везет, подумала я и не стала его будить. Анна Михайловна показывала сортир во дворе, сама справлюсь.
Накинув поверх ночной сорочки теплый махровый халат, предусмотрительно запихнутый заботливой мамой в мой багаж, и обув кроссовки, я мужественно вышла на улицу.
На дворе стояла темень — хоть глаз выколи. Фонари по какой-то причине не горели, возможно, хозяйка экономила батарейки. Было холодно и жутко. Кое-как, на ощупь я дотопала до чего-то, уткнувшись носом в прохладную стену из дерева. Судя по доносившемуся оттуда амбре, это явно был искомый туалет, однако он оказался вне зоны досягаемости по причине висевшего амбарного замка на двери оного.
— О как, — буркнула я себе под нос и последовала в другом направлении — к особняку.
Через пять минут, натыкаясь на различные предметы, а один раз едва не упав лицом в мягкий газон, я открыла для себя две вещи: первая — все три двери, ведущие в дом (парадный вход, черный и дверь в гараж) были заперты; вторая — ворота почему-то не заперты и даже слегка приоткрыты. Сделав к ним два шага, обернулась на дом: какой-то шорох послышался со второго этажа. В одном из окон горел слабый ночник, а шторы были не задернуты. «Мало ли что», — пронеслось у меня в голове, и только я хотела отвернуться, как в этом самом окне показался силуэт человека… с топором в руке. Вздрогнув всем телом, я начала, точно завороженный удавом кролик, приближаться к источнику опасности — к дому, но так же внезапно, как и появился, силуэт исчез. «С ума схожу», — решила я и подошла к воротам.
Там все оказалось еще запущеннее: ни одной живой души, ни единого огонька или лучика света, а ближайший фонарный столб расположился где-то очень далеко. Протяжно завыл ветер, будто силился спародировать собаку Баскервилей на болотах, что удалось ему довольно похоже. Однако ноги сами понесли свою хозяйку все дальше за пределы участка. В неизвестность. Во тьму.
Вокруг многочисленными рядами теснились двух-, трех- и даже четырехэтажные особняки. Никаких обширных кустов поблизости не наблюдалось, но где-то же должен быть лес! С этой мыслью я потопала по дороге в направлении озера и сильно пожалела о том, что не догадалась захватить с собой компас и фонарик: этак недолго заблудиться.
С каждым шагом становилось все холоднее, я отчаянно куталась в махровый халат, тщась согреться. Где-то в глубине сознания теплилась мысль о том, что, может, все-таки лучше вернуться? Но нет, тело упорно двигалось вперед, рекордно сопротивляясь всяческим натискам разума. Зачем я туда иду? Что ждет меня там?…
